Рыбалка для мэров

"Можно подходить к природе с тем, чтобы законы открывать, но можно открывать и беззакония"."К природе нельзя подойти без ничего, потому что слабого она сию же минуту берет в плен и разлагает, поселяя в душу множество грызущих червей. Природа любит пахаря, певца и охотника".

Михаил ПРИШВИН.

СПРАВКА.

В путину на море работало 261 человек. Количество неводов - 22, сетей -4101. Выловлено 1247 тонн рыбы.

Совершив четыре корреспондентские вылазки в море в весеннюю путину в разгар месячника по охране нересту­ющих рыб, можно сказать, что весенняя рыбалка у нас про­шла под знаком "золотого тельца". Однозначно.

После того, как Российский комитет по рыболовству был распущен, а отрасль присоединена Указом Президен­та к Министерству сельского хозяйства, и новое начальство еще не определилось, что с таким наследством делать, го­сударственные представители на местах в лице бассейно­вых управлений, еще не лишенные своих полномочий, в весеннюю путину ковали желтый металл с большой страс­тью. Давали и другим, чтобы не возмущались. Конечно, надо было спешить, вдруг эта рыбалка - последняя. И наше море давно уже превращено в ту благодатную пашню, где не сеют, не пашут, но жнут. Жнут купоны. И не тысячами -миллионами, миллиардами.

26 апреля.

ХОДКА ПЕРВАЯ. СЛЕДЫ ВЕДУТ К "ЗВЕРЮ"

Накануне Пасхи со старшим госинспектором Цимлян­ской рыбоохраны Владимиром Киселевым и двумя омо­новцами сушей выехали в заказник Большие Урочища. Старший госинспектор пригласить представителя редак­ции решился потому, что в этом году, по его мнению, на 10-15 дней (как это делалось ежегодно) продлять промыс­ловую добычу рыбы никак нельзя.

Рыбные запасы моря подорваны, уровень воды в этом году в водохранилище намного ниже критической отметки, что вряд ли будет способствовать хорошему нересту и продление промыс­ла именно в момент, когда рыба пойдет к берегу - это са­мое настоящее преступление. А так как с его мнением в Цимлянском бассейновом управлении никто не считался (там уважают только свое), Киселев счел нужным поднять общественность.

Итак, едем в хутор Нижне-Гнутов Волгоградской обла­сти, а там через заказник к берегу. Глубинка до сих пор по­ражает (и этот раз не исключение) своей "изюминкой" -бездорожьем, колеей под самое брюхо машины и муже­ственными людьми, которые еще тут живут. Сразил и сам заказник. При въезде на его территорию стоит щит: "Яго­ды, грибы собирать запрещается...". А по-хорошему бы и ездить нельзя, надо ходить пешком. Но заповедник изрыт. Дорогами, волчьими тропами, по которым готовящаяся к нересту рыба вывозится клиентами, дилерами, прочими желающими набить карманы. Изрыли, изгадили, испоха­били заказник. И море, видимо, тоже, только на нем вода смывает следы. А то можно было бы отследить "зверя". И все же природа своей живучестью удивляла. Березки стай­ками на песчаниках просто сводили с ума необыкновен­ной белизной стволов. У маленьких озерков радовали глаз ярко-желтые первоцветы. Тонкий запах ирисов так и про­сился: "вдохни, выдохни". Тишина. Простор. Красота.

К стану рыбколхоза "Верхне-Донской" из станицы Казанской добрались далеко за полдень. Он разбит на седь­мом участке заказника: стоят бронированные вагончики, почти у каждого "на приколе" легковой автомобиль, и вез­де лежат принадлежности рыбной ловли. А ведь это земли заказника. В прошлом году верхнедонские рыбаки стояли на восьмом участке, оставили после себя "кострища" и уб­рались восвояси. Теперь здесь "облагораживают" природу-матушку.

Упрекаем рыбаков, я рядом с их станом - брошенное жилье, захламленная земля егерской усадьбы.

Рыба вот-вот пойдет на нерест. Самцы одели свадебный наряд, а ее все ловят и ловят. Своего участка у рыбколхоза нет, арендуют у цимлянского "15 лет Октября". Флот ис­пользуют маленький - лодки. Организовали в этом году неводную бригаду, но, по словам председателя Николая Демченко, она прибыли не принесла.

Весеннюю путину начали с нарушений: во-первых, не на каждое судно оформили промбилет; во-вторых, через три дня после начала лова рыбоохраной были задержаны с 500 килограммами рыбы без соответствующих сопрово­дительных документов. Рыбу изъяли, наложили штраф (до­вольно приличный), и сразу численность рыбаков сокра­тилась почти вдвое, а рыбу стали отпускать теперь по на­кладным.

Рыбу-то ловят, а нерестилища в убийственном состоя­нии. Мало того, что уровень воды вселяет тревогу, но и ка­мыш не выкошен, не пробиты в нем проходы для рыбы. Кстати, отмечу, что на мелиоративные работы хозяйство денег не перечисляет ни копейки. Может быть, нет возмож­ности? Глупости. Деньги есть. Одних сетей у колхоза бра­коньеры в прошлом году сняли на 200 миллионов рублей. По этому поводу горюют, но ведь на покупку новых сред­ства нашли. И если такое воровство так накладно для кол­хозного кармана, то надо ли ехать за 450 верст, чтобы за­ниматься невыгодным промыслом? Видно, выгодно, что так рьяно отстаивает рыбколхоз свои права на Цимлянском море. А о рыбе пусть заботятся местные.

На животрепещущий вопрос: "Надо ли продлевать в мае на 10 дней путину?", Демченко ответил, что в этом году, хоть и рыбы взяли мало, продлевать путину не стоит (однако на промсовете проголосовал "за").

В море встретили рыбаков колхоза "15 лет Октября". Жалуются, что судно оперативной службы бассейнового управления требует дань. И это вместо того, чтобы ловить и наказывать нарушителей. Путина не сегодня-завтра за­кончится, а берег фактически опутали сегями. В Калинин­скую балку ночью входили буквально крадучись, чтобы не попасть в них вместо рыбы...

3 мая.

ХОДКА ВТОРАЯ. "ВАРЯГ' - ОТ СЛОВА ВОР

На этот раз конечным пунктом нашего путешествия была Ново-Цимлянская балка. Но словам работников рыбинспекции, именно здесь фиксируется наибольшее коли­чество нарушений. В этих местах базируются три рыбколхоза: Вешенский, Наколаевский "Донской рыбак" и Константиновский "Луч". На местном сленге их зовут "варягами". К вешенцам и "Лучу" претензий немного. "Донской рыбак" - варяг еще тот. Мы в этом убедились. На причале бригадир или вернее исполняющий его обязанности от­гружал карася в "Жигуленок" с украинскими номерами. Без реализатора, без накладных. Так, несколько закорючек в блокноте и грузили рыбу насыпом в багажник.

На берегу стоял доверху груженный самосвал. Хозяина не нашли. Рыбаки говорят, стоит вторые сутки. Берег захламлен пустыми бутылками, банками. Ассортимент стеклотары от наикрепчайших до минеральных. Да и сам контингент работников рыбодобычи довольно потрепанный. Вдали от дома жизнь повольготнее. Если свое, может быть, и берегли бы и заботились, а так - "отпутинят", нагадят, за-эаботают и - по домам.

На заработки жалуются. Рыбы не взяли и, по их мнению, рыбалку закрывают в этом году рано. Хотя на 4 мая лов неводами бассейновым управлением был запрещен, их еще использовали.

То, что рыбы в эту путину не взяли, неверно. Верно скорее всего то, что мало взяли той, что уходит "налево". И в основном она утекает именно из пришлых рыболовецких хозяйств. Ни одно из них не имеет своей перерабатывающей базы, а значит, и хранить ее негде, потому и продают всем, кто подвернется.

5 мая.

ХОДКА ТРЕТЬЯ.   РЫБАЛКУ ПРОДЛЯЮТ, А РЫБА ГНИЕТ.

Поводом для выезда в этот раз послужило анонимное сообщение в Цимлянскую рыбинспекцию о том, что в Ново-Цимлянской балке свалена машина свежей рыбы. По горячим следам выехали. По прикидкам, в балочку свали­ли четыре тонны рыбы. Не мелочи, а ценных пород: и са­зан, и лещ, и судак. С икрой. Рыбалку решением промсовета продляют и тут же рыбу губят. Разве не преступление?

Совершено оно как раз в районе баз "варяжских" рыбколхозов. По факту ведется расследование. Но это, по всему видать, сделали несведущие люди, те, что поумнее, рыбку, которую держат для клиента, а он не приезжает, сбрасыва­ют в море. Там по факту расследование не начнешь.

6-7 мая.

ХОДКА ЧЕТВЕРТАЯ.   КАК СВОИ НАШИХ "ПОВЯЗАЛИ".

Предпраздничные дни были жаркие. Рыба массово дви­нулась на нерест. Выехали в Поздняковский залив прове­рить, используются ли невода. Приехали, а в заливе судно на судне. Два - Цимлянской рыбоохраны, научное "Ихтио­лог", судно Цимлянского бассейнового управления. Опе­ративная служба управления решила проверить на чест­ность своих подчиненных. На "Лобове", судне Цимлянской рыбоохраны, обнаружили пять неоприходованных сетей. Команда там новая, раньше никто в рыбоохране не рабо­тал, и не успели сдать сети, которые отобрали у браконье­ров. Криминал, конечно, но других-то не трогают. Спра­шиваю у заместителя начальника бассейнового управления Малышева:

- Евгений Иванович, а вот в заливе стоит судно из Санкт-Петербурга. Говорят, еще с осени. Чем занимается?

-Да с ним какой-то договор заключил рыбколхоз "Луч". Что они тут делают - не знаю.

Стоит. С осени ловили рыбу неводом, за что и наказали. Сейчас никакого разрешения на промысел не имеют и за­чем стоят - неизвестно. И их не отправляют домой. А вот своих-то на пяти сетках "повязали". Оперативно сработа­но, ничего не скажешь.

Нет смысла пересказывать то, что увидели мы за два дня своими глазами: сколько нарушителей задержали, сколько отобрали сетей, сколько конфисковали рыбы. И это в то время, когда начался ее массовый нерест. Тут тебе и промысловики, и браконьеры, и офицеры запаса "гуляют", и... Хоть в последний день продленной рыбалки, но сто кило­граммов, тонну рыбы взять надо позарез. Причем, ловят ее на тоневых участках Цимлянского рыбколхоза "15 лет Октября", который с моря ушел еще 1 мая.

ПОСЛЕСЛОВИЕ. ДЛЯ ДВУХ МЭРОВ

Два города на Цимлянском море: Цимлянск и Волгодонск. Море кормит всех: и тех, кто с "волчьим билетом" на его просторах промышляет, и тех, кто с разрешения, - но только не людей, живущих здесь. Где мы покупаем рыбу? На базарах. Она через третьи руки, четырежды увеличившись в цене, попада­ет, наконец, на наш стол. Ни в Цимлянске, ни в Волгодонске нет специализированных магазинов, куда зашел бы и купил по доступной цене, по своим деньгам рыбку. Купил бы, но кому-то ужасно выгодно и хорошо, чтобы так было всегда.

Лихорадочно ищут наши мэры денег в бюджет. А рядом уплывают миллионы, миллиарды, рассасываясь ручейками по чужим бюджетам, карманам, кошелькам. И ни Цимлян­ский глава района, ни наш городской не претендуют на место в промсовете, где решается судьба наших богатств. А пора бы и власть употребить! Наболело! Ставьте сети, гос­пода мэры. Будете с уловом.

И ПОСЛЕДНЕЕ

Может быть, будет несколько лирично завершить этот очерк стихами, но так уж вышло, они тоже выразили пози­цию человека неравнодушного, того, кого приемлет при­рода: пахаря, певца и охотника.

Упрямится цимлянская волна,

Нас в лодке не пуская в колыбель, где рыба

Идет на нерест, серебром звеня,

В прибрежный плес

Из глубины по зову плоти всплыв.

Самцы одели свадебный наряд,

Сама природа требует венчанья,

Но сети их убьют. Я знаю наперед

Лишив любви, соединенья, бракосочетанья.

А ведь из крошечной, неосязаемой икринки

Могло родиться удивительное чудо,

А рыбу убивают и беременную продают на рынках.

Я против. И за счастье рыбье я бороться буду.

Май 1997г.