В.Н.Конюхов 
____________________________________________________________________________
ДОМ БОГАТОГО ВИНОДЕЛА (2)
После захода солнца кустарник, облепивший склон горы, стал светло-голубым, словно в одно мгновение зацвела сирень. Сергею и впрямь почудился её сладковатый, бередящий душу аромат.
- У вас хорошая судьба.
-Хорошая? - глуповато переспросил Архипов.
- Конечно, - подтвердила, отходя, Юля. - Карьеру сделаете, и в семье сохранится благополучие.
Как ни следил Сергей за Юлей, в самый разгар пикника она незаметно исчезла.
Не обращая внимания на удивлённые возгласы, Архипов бросился в темноту... Неужели он настолько безразличен Юле, что она не попрощалась с ним хотя бы ради вежливости?
На крайней улице Сергей растерянно остановился под фонарем, кляня себя на все лады. Почему, когда группа переехала в Алушту, он не узнал её адрес?
На автобусной остановке в толпе молодёжи бренчала гитара. Архипов ясно представил: если Юля ждёт автобус, то видит, как он мечется, и если захчет...
Она окликнула его совсем с другой стороны.
- Вы пробежали мимо меня. Что-нибудь случилось?
В её голосе скорее было участие, нежели любопытство. Быть может, и наигранное. Жаль, что он не мог видеть её глаз.
- Но ведь ты всё понимаешь, - не мог отдышаться Сергей.
- Поэтому и не хочу ничего затевать.
-Считаешь, я стар для тебя. А мне только тридцать пять. - Сергей понимал, что несёт чушь, но не мог сдержаться. - Я не знаю истории твоего неудачного замужества и знать не хочу. Но не ополчайся на весь белый свет. Возможно, я ещё понадоблюсь тебе.
- Конечно, понадобитесь, - белозубо улыбнулась она. - Я не смогла купить билет и неизвестно, возьму ли завтра в Симферополе. Вам, москвичам, хорошо, а на Ростов всего один поезд.
Сергей, ликуя, готов был запеть вместе с ребятами. Как он сразу не догадался, что может уехать с Юлей? И нет в этом никакой навязчивости. Он волен видеть своих родственников, когда захочет, тем более отпуск заканчивается только через две недели.
Они попали в одно купе и всю ночь проговорили под сопение мальчишки.
Сергей (чего греха таить), не преминувший бы в любом другом случае воспользоваться моментом, лишь изредка трогал её спадающий на лицо локон...
- Вот и мы, - весело оповестил Гусев, прервав воспоминания Сергея. - Я думал, отдыхаете, а вы - на тебе - грустите в одиночестве. Так дело не пойдёт. - И сдвинув рюмки, ловко наполнил их.
Архипов, нахмурившийся при появлении хозяина, посветлел лицом, вспомнив, куда тот отлучался.
- Всё сделал?
- Угу, - набил рот Гусев. - Протокол готов, и письмо накалякали. У любого слезу вышибает. Почитай сам.
- Погоди с письмом. Юля где?
- А-а. Нет Кирсановой. Отдыхает.
- Уехала? - сразу сник Архипов.
- Недалеко. Есть на Дону одно заведение. На моём драндулете два часа ходу.
Архипов, сразу воспрянув духом, поторопил Гусева: -Собирайся, едем... Да-да, немедленно. За бензин я заплачу.
- На Дон? На ночь глядя? Ну-у, Герасимович, хватил ты лишку.
-Послушай... - Архипов никак не мог вспомнить имя Гусева. - Ты догадываешься, в чём дело. Так помоги же. Прояви мужскую солидарность.
- Ради солидарности можно и проветриться, - неожиданно согласился хозяин. - Харчей бы с собой прихватить. Но это я мигом соображу.
Сделав вид, что читает документы, Архипов прикидывал, могут ли они разминуться с Юлей. Вероятность такая была. Но всё, что ни делается...
В саду Гусев обиженно ворчал:
-Посмотри, вишня какая, «барель» называется. «Белый налив» ещё не отошёл, клубника кое-где осталась. Ешь - не хочу. Так нет же, не сидится нам.
Архипов, чтобы не обидеть хозяина, сорвал крупное с розовой подпалинкой яблоко.
-Ладно, поехали, - распахнул дверцу «Жигулей» Гусев. - Насильно выпимшего за руль сажаешь.
За городом на пустынном шоссе он повеселел, ловя отражение Архипова в зеркальце.
- Конспиратор ты, Герасимович.
- В каком смысле?
- В прямом, - лукаво усмехнулся Гусев, - губа не дура... С другой стороны, раз у тебя особый интерес, глядишь, и наши дела в гору пойдут.
- Лучшей жизни не жди.
- Жди не жди, а будет на плаву ваш главк - будем и мы хлеб жевать.
- Не главк, - мягко поправил Архипов, - ассоциация.
- Какая разница. Нынче модно вывески менять. Чем заковыристее название, тем лучше.
Архипов, внимательно поглядывая на дорогу, встрепенулся:
- Мы как едем? Должен быть поворот.
- Первое правило бегуна и шофёра - вовремя срезать угол. Щас ещё один подравняем, - и Гусев свернул на укатанную просёлочную дорогу.
Сергей Герасимович до боли в шее оборачивался, хотя мысленно и без того видел неприметный поворот на посёлок.
...На вокзале Юля отстранённо сказала увязавшемуся было следом Сергею:
- С замужеством у меня никакой истории не вышло. Я и замужем не была. Хотела - да расхотелось. И кидаться очертя голову в объятия первого встречного не хочу.
Сергей, потрясённый её внезапной переменой, не знал, как себя вести.
-Хотите, догуливайте отпуск у нас, не нравится -катитесь к жене или ещё куда подальше, мне всё равно, - наслаждалась она его растерянностью.
Сергей плёлся следом, путано пытался объясниться. Разгневанная, она кинула вещи в попутную машину, попросила довезти домой.
- Я жду тебя у бабушки, - успел крикнуть Сергей.
Итак, в глазах Юли он всего лишь «первый встречный»... Пришибленный таким откровением, Сергей не разгибался на огороде бабы Вари, словно вместе с потом пытался вытравить из себя сидящие, как заноза, слова.
Картина запустения некогда ухоженного селения дополняла его тягостное состояние... И лишь ночное небо дарило приятные минуты. Он любовался россыпью звёзд: ярко-красных, словно непогасшие искры костра, или серебристо-бледных, как нерастаявшие снежинки. Распластанная Кассиопея напоминала ему борону, оставленную возле дороги Млечного Пути, буд¬то припорошённого серой мучкой.
В одну из таких ночей Сергей понял, что не может больше обманывать себя. Он, конечно, уедет, но снача¬ла должен повидаться с Юлей.
Архипов долго стоял на шоссе, дожидаясь какой-нибудь проходящей машины. Из автобуса, притормозившего на развилке, вышли две женщины. Сергей остолбенел, столкнувшись нос к носу с Юлей.
- Если вы на станцию, то нам не по пути, - тихо обронила она.
Архипов видел: она смущена ещё больше, чем он сам. Поспешая на выручку, признался, что ехал к ней.
- Вы очень медлили, - ласково укорила Юля.
- Бабушка задержала, - отшутился Сергей.
- И как ты намерен представить меня ей? - впервые обратилась к нему Юля на «ты».
Сергей снова шуткой постарался сгладить многозначительный вопрос Юли:
- Она старенькая и поверит чему угодно.
Баба Варя, и вправду довольная появлением внука, называла Юлю невестушкой.
-Аи да бабушка, - не сводил с Юлии счастливых глаз Сергей.
За большую переплату он достал шампанское... Вечером, ужиная во дворе, подтрунивал над бабой Ва¬рей, впервые попробовавшей «кислое ситро».
Спев одну песню, бабушка заснула прямо за столом.
- Кто же будет стелить молодым? - съязвила Юля. Она ещё долго сидела за столом, не решаясь войти
в хату.
- Ночуй на завалинке! - психанул Сергей. Волнуясь, он курил одну сигарету за другой.
- Не смей, - разгоняла дым Юля, - ещё и целоват¬ся лезет.
- Могу бросить, слово даю.
- Ты только это мне обещаешь?
Черпак Большой Медведицы пересекла падучая звезда, оставив на мгновение дымчато-молочный след. Ещё одна мелькнула над тёмным окоёмом, где свечным огарком завис народившийся месяц.
- Не торопи, я сейчас, - каким-то особенным тоном попросила Юля.
... - В тебе играет наша кровь, - спустя время смущённо прошептала она.
- Бабушка Варя из казачьей семьи, отец - коренной москвич.
- Если тебе у нас нравится, значит, ты мог бы и переехать?
- Я хочу просто здесь остаться, - не задумываясь, ответил Сергей. - Не желаю связывать себя всякими там переездами.
- Чудак, разве так можно?
В другой комнате беспокойно ворочалась во сне баба Варя.
- Откуда твоё лицо знакомо бабушке? - поправил подушку Сергей. -Я после института преподавала в поселковой школе.
- Но с ней же ты не встречалась?
- Я снимала у неё эту комнату, спала на этой кровати.
- Вот как? Может, и про меня ты знала понаслышке... А что, романтическая история, - стал увлечённо фантазировать Сергей. - Ты подолгу смотришь на мою фотографию, проникаясь особым чувством, а потом -бац! - и мы встречаемся... возле дома богатого винодела.
- Нет, Серёжа, - не поддержала его лирику Юля. -Никакой романтики нет и не может быть. В любом случае тебе надо домой. А вернёшься ли ко мне - большой вопрос.
- Не вижу никакого вопроса. Хату продадим, сделаем обмен. Бабушка ещё нашего ребёнка будет нянчить. Тебе нет и тридцати. Родишь легко.
- Рассуждаешь, как законный муж, - стала одеваться Юля.
- Пойдём лучше на воздух.
Сергей набросил ей на плечи свою куртку, крепко обнял.
Почему люди на вопрос о счастье несут всякую околесицу? Нельзя счастье выразить громкими фразами. Можно лишь говорить, где ты его нашёл. Говорить долго, с чувством, как сейчас говорит он с любимой под этим широким ночным небом, похожим на поле, густо засеянное звёздами, где каждая звёздочка будто проросла из своей лунки.
-Нам нельзя расставаться, - невнятно твердил Сергей, целуя Юлины волосы.
- Ты очень кстати напомнил о богатом виноделе, -застегнулась та на все пуговицы. -Жил состоятельный человек в своём большом доме. Время всё разрушило. Теперь показывают его жилище. Но так ли важно, богатым был винодел или бедным? Наверное, более важно знать, каков был сам человек. Об эпохе мы судим прежде всего по людям.
- По конкретной личности нельзя судить обо всей эпохе, - наставительно возразил Сергей. - В любом времени есть герои и подлецы.
-Человек, плохой он или хороший, поступки совершает согласно принятым в обществе правилам. Иначе на него начнут показывать пальцем.
- Ну да, - засмеялся и тотчас оборвал смех Сергей. - Значит, оставь я из-за своего увлечения жену, на меня будут показывать пальцем, как на музейный экспонат?
- Почему же, - не колеблясь, ответила Юля, - тебя никто не осудит, если ты останешься в семье. На свете есть любовь и есть, как ты сам сказал, увлечение.
Сергей опять привлёк к себе Юлю, склонил голову на её плечо.
-Аты придира.
- Мне теперь хатка твоей бабушки будет очень дорога, - проникновенно сказала Юля. - Сегодняшний день и... ночь, - стыдливо запнулась она, - самые счастливые в моей жизни... Давай повесим на хате табличку и напишем: этот дом в таком-то году посетила любовь.
-Жаль, бабушка не знает, что её хата занесена в историю, - устало зевнул Сергей. - Тогда бы она не стала, как обычно, будить чуть свет.
Дорога к Дону круто уходила под гору. У переправы асфальт заканчивался. Дальше к базам отдыха вела разбитая бетонка. Гусев, желая добраться до темноты, гнал, не сбавляя скорость.
- С ума сошёл, - рассердился Архипов, когда его подбросило так, что он достал головой верх кабины. Деревья вдоль узкой дороги загораживали вечерний свет.
- Фары бы включил!
- Уже на месте, - притормозил Гусев у закрытых ворот.
Архипов окинул цепким взглядом низкие щитовые домики.
- Чья база и куда народ подевался? | 