Мищенко Ольга Васильевна

____________________________________________________________________________

             ЦИМЛЯНСКИЙ СИНДРОМ

В России если война - так до победного конца, если ис­тина - то в последней инстанции, если суд - то скорый...

Закон в глубинке суров, особенно к простым людям. И жаловаться некуда. Даже из самой высшей инстанции жа­лобы спускаются тем, на кого жалуются. Так произошло и с жалобой, посланной общественной организацией "Жен­ское единство" из Цимлянска в комиссию при Президенте России. Цимлянский районный суд вернул ее обратно с такой припиской: "Возвращаем материал в отношении ва­шей жалобы для приложения ч итаемого текста. Приложен­ное вами письмо не читается, а потому возможны ошибки и описки в принятом решении районного суда.

Приложение: Материал на 18 листах.

Председательсуда М.Б.Пеньков".

Жалобу вернули, так сказать, в первозданном виде, даже не заменив конверта, а просто переклеив старый наизнан­ку.

Оказывается, суть дела в том, что плохой оттиск доку­ментов, а не в содержании жалобы с приложением на 18 листах, в которой П.Ковалева, председатель "Женского единства", просит комиссию при Президенте России: "Как председатель районной женской организации настоятель­но ПРОШУ разобрать наши жалобы с выездом на место, помочь нам добиться справедливости... Обращения в вы­шестоящие инстанции, как исполнительные, так и право­вые, ничего, кроме общих, ничего не значащих ответов, нам не дали, а ведь боремся мы уже пять лет".

... Казалось бы, "Женскому единству" предпочтительнее возникнуть в Волгодонске. И город побольше, и обижен­ных тем более, но тем не менее именно в Цимлянске орга­низовали "Женское единство"со своим уставом, свидетель­ством N 509, зарегистрированным отделом юстиции адми­нистрации области.

Жалоб от женщин в "Единстве" много, недалеко не всем людям удается хоть чем-нибудь помочь. И совсем далеко не о всех у меня есть возможность рассказать. Жалобы на суды - вещь серьезная. И я не преследовала цель, нажив себе плешину на голове, изучать многотомные дела. Ясно одно, если люди по стольку лет добиваются правды, они увере­ны в своей правоте и не выслушать их доводы было бы еще одним преступлением в длинной цепи равнодушия и чер­ствости.

            ЗА РУКОПРИКЛАДСТВО. ПОЖИЗНЕННО

3 ноября 1989 года прокурором Цимлянского района было возбуждено уголовное дело N 8965447 по признакам статьи 112 ч.2 УК РСФСР. Основанием для возбуждения послужило сообщение директора Цимлянской школы N 3 А.И.Матвиенко о том, что 5 октября 1989 года во время уро­ка биологии в 7а классе преподаватель В.П.Ковалева уда­рила по лицу ученика Виталия Гаврилова. В.П.Ковалева пы­талась доказать, что ученика она не била, а выставила за дверь, и конфликт с учащимся стал лишь поводом для того, чтобы уволить ее с работы за то, что на учительской кон­ференции она высказала в адрес директора школы и мест­ного РОНО несколько критических замечаний. Ее все же судили по статье 254 КЗоТ РСФСР за совершение антипе­дагогического поступка, несовместимого с выполняемы­ми функциями (рукоприкладство к ученику Гаврилову).

Викторина Павловна осталась без работы, но пыталась доказать свою правоту. 1 июля 1990 года следователь Цим­лянского РОВД В.К.Буцкий вынес постановление о прекращении уголовного дела по основаниям п.2 ст.5 УПК РСФСР - за отсутствием в действиях В.ПКовалевой состава преступ­ления, предусмотренного ст. 112 ч.2 УК РСФСР. В ходе след­ствия установлено, что телесных повреждений Гаврилову Ковалева не причинила, признаки нанесения побоев тоже отсутствуют. Факт умышленного нанесения удара объектив­но ничем не подтверждается.

Дело закрыли, учителя вроде оправдали, а вот устано­вить истинную причину привлечения ее к уголовной от­ветственности никто не потрудился, на работе не восста­новили. И 9 июля 1992 года приведеное выше постанов­ление было отменено прокуратурой области, возобнов­ленное уголовное дело N 8965447 соединено с уголовным делом N 9265152 по заявлению В.П.Ковалевой о пресле­довании ее за критику для производства дополнительно­го расследования.

Рассмотрев все обстоятельства уже объединенного дела, следствие установило, что в отношении ВЛ.Ковалевой со стороны директора ЦСШ N 3 АИ .Матвиенко действитель­но имело место преследование за критику, что подтвержда­ют материалы уголовного дела.

Допрошенные в качестве свидетелей учителя третьей школы П.В.Косилова, Н.Н.Полуян, В.Г.Тонконог, Т.М.Лобова показали, что В.П.Ковалева, как специалист, была одним из лучших биологов района. Ее всегда отличало желание усо­вершенствовать учебный процесс, сделать его максималь­но интересным для детей. За добросовестное отношение к труду она неоднократно поощрялась, передавала свой опыт. Будучи человеком принципиальным, болеющим за дело, вы­сказывала критические замечания в адрес администрации школы, педколлектива. Замечания были справедливыми и не всем по душе. С директором школы у нее сложились не­приязненные отношения. Чтобы уволить ее, нужен был повод. И он нашелся.

Рассмотрев все обстоятельства дела, следствие пришло к выводу:"... основной причиной увольнения В.П.Ковалевой стали ее неприязненые отношения с директором школы АИ.Матвиенко, возникшие в результате ее критических вы­ступлений. Приказ об увольнении был издан в момент про­верки ОБХСС заявления Ковалевой о злоупотреблениях в школе. Конфликт с учащимся Гавриловым послужил лишь поводом.

Следствие также установило, что директором школы Матвиенко были допущены факты ущемления прав и охра­няемых законом интересов учителя Ковалевой, причинив­шие существенный вред, носящие характер преследования ее за критику. То есть, в его действиях усматриваются при­знаки преступления, предусмотренного ст.139 ч.2 УК РСФСР".

Вырос школьник Гаврилов, ушел из образования ди­ректор школы Матвиенко и не понес наказания, а вот учи­тельница Ковалева шесть лет как осуждена в глазах людей, педагогов, своих бывших учеников "за рукоприкладство" и уволена по этой статье. И все ее попытки получить от­вет на иск о восстановлении на работе по вновь открыв­шимся обстоятельствам, остаются без внимания. Клеймо, которое на нее поставил суд: "За рукоприкладство. Пожиз­ненно", видимо, будет она носить еще долго. Ни суд, ни прокуратура не желают признавать свою ошибку шести­летней давности.

                                   РАЗДЕЛ ПО ЖИВОМУ

... И завел меня Игнат Тихонович на свою половину дома, некогда принадлежавшего ему полностью, построенного собственными руками от фундамента до крыши с любовью и на долгие годы "до самой березки". Завел не с парадного входа, та часть теперь принадлежит чужим людям. Сперва мы с ним спустились в подвал, потом по крутой узенькой лестнице через люк "вошли" в комнату. Комна­тушка - два на два. В углу солдатская кровать. И все. В дру­гую комнату хода нет вообще, глухая стена из ДВП.

Старику 84 года. Начиналась же эта сказка так. Жил-был старик со своей старухой. Сошлись они для долгой счаст­ливой семейной жизни. Купили вдвоем старый домишко. Дед развалил его и стал строить новый. Был он мастером на все руки. Даже мебель делал, что давало неплохой до­ход, а значит, и деньги на новое строительство. Работал сам в строительных организациях, где и мог покупать строй­материалы по себестоимости. Строил он дом, строил, и, наконец, построил. Старуха его была домохозяйкой, ниг­де не работала. Когда стали оформлять дом по всем прави­лам, старик никак не мог встретиться у нотариуса с быв­шим владельцем сломанного домишки. Тот зачастую был "не брит и пьян", и решили они со старухой, что она по­свободнее и может оформить дом как надо. Что строение будет записано на бабку - дед не перечил. Пускай. Ведь не на один день сошлись. И оформила старуха дом на себя. И так жили они, поживали без малого 30 лет. И брак не зак­лючали. Зачем? Бумага не сделает семью крепче. Да не ве­дал дед, что бумага не семью скрепляет, а закрепляет за каж­дым супругом их материальные блага. А тем временем под­растала у старухи внучка, которая была о бумаге другого мнения. В общем, в один прекрасный день, под конец сво­ей жизни, пустила ее с мужем бабушка к себе на квартиру, а потом - вроде бы перед самой смертью - и дом отписала. Когда бабуля умерла, остался дед без нажитого скарба и дома, который сам построил. Вот тогда и обратился Игнат Тихонович в суд. С иском к своей старухе Ефросинье Ива­новне Игишевой о признании права собственности на до­мовладение и признании договора дарения недействительным. Так как Ефросинья Ивановна к тому времени умерла, суд Волгодонского района решением от 19 июля 1990 года допустил замену этой стороны в соответствии со ст.40 УПК РСФСР ее правонаследницей Н.А.Терешковой - внучкой Игишевой.

Ответчица НАТерешкова иск о признании за Мосол-басовым права собственности на домовладение, а также о признании договора дарения недействительным не при­знала, утверждая, что дом истец не строил, денег на строи­тельство не давал, проживал с Игишевой как сожитель и в настоящее время домовладение принадлежит ей, так как еще при жизни Игишепа ей его подарила.

Но соседи Мосолбасова, свидетели, показали совершен­но иное. Дом ИгнатТихонович строил сам, со старухой жил дружно.

Суд, рассмотрев обстоятельства дела, признал за Мосол-басовым право собственности на половину дома. Признал недействительным и договор дарения в связи с тем, что на его оформление Терешковой не было получено разреше­ние органов опеки и попечительства. А при таких обстоя­тельствах указанный договор должен быть признан недей­ствительным.

Решение Волгодонского суда не устроило ответчицу. Она обратилась с иском к Мосолбасову в Цимлянский суд. Добилась нового решения о разделе дома в натуре в Цим­лянском районном суде, который состоялся 18 ноября 1992 года. ИгнатТихонович обжаловал это решение и по­лучил протест, подписанный и.о. председателя Ростовско­го областного суда АлМ.Удовенко. В нем сказано: "...из мате­риалов дела усматривается, что решая вопрос о разделе домовладения, суд принял за основу вариант раздела, пре­доставленный управлением архитектуры и градострои­тельства г.Волгодонска и на основании исследования экспертизы ЦСК НИЛСЭ при условии проведения определен­ных работ: устройства входного тамбура, пересмотра уст­ройства автономных систем отопления и т.д. Возможность же выполнения этих работ с соблюдением технических, противопожарных и санитарных норм суд не проверил, заключения и решения по этим вопросам у соответствую­щих органов не истребовал".

Короче, "решение суда нельзя признать правильным, и оно подлежит отмене". Однако несмотря на протест и на иск Мосолбасова в суд, решение никто не отменил. Не воз­ник в ходе суда и вопрос об уже доказанной ранее недей­ствительности договора дарения.

На сегодня суть дела такова. Лучшая часть дома со вхо­дом и системой питания, что по суду отошла Терешковой, заколочена. Бывшая его хозяйка давно променяла свою часть на легковой автомобиль, а Игнат Тихонович, чтобы войти в свою половину, спускается сначала в подвал, по­том через люк "входит" в комнату... Раздел по живому.

А Цимлянский суд, да и областной, как бы напрочь за­были о своем клиенте. Не знаю, как бы выжил старик в та­ких условиях, только в самые тяжелые для него годы встре­тил он сочувствие и понимание со стороны пожилой жен­щины, бывшей учительницы НДСоболевой. Она по доб­роте душевной не только приняла старика, вышла за него замуж, но и решила ему помогать в его долголетней тяжбе. Ведь должна же когда-нибудь восторжествовать правда. Она этой правде учила долгие годы своих учеников. Реши­лась, но кроме унижения, оскорбления и даже наказания ничего не добилась.

О наказаниях, кстати, я и решила в конце написать не­большую главку. Типа постскриптума.

                                                     НЕВЗИРАЯ НА...

Любят в цимлянских правоохранительных органах на­казывать в виде административного взыскания на трое су­ток. Многих, с кем мне довелось поговорить, не минула сия чаша. В КПЗ побывала учительница З.П.Ф., имеющая двоих детей, один из которых малолетний. Правда, по протесту прокурора ее через сутки освободили, но вот уводили при­народно. Прямо из зала суда туда же угодил ее муж, кото­рый по доверенности на процессе защищал ее права.

Та же участь постигла Л.А.С., имеющую двоих малолет­них детей, о чем имеется ее жалоба в "Женском единстве". В КПЗ возили и старую учительницу НДС. вместе с сыном, доцентом Ростовского пединститута, когда они, взломав на своей половине стену из ДВП, хотели забрать личные вещи. Дверей-то в эту комнатущку не было. Начальник милиции женщину отпустил, а вот сына пришлось вызволять.

Все эти наказания не сегодняшнего дня, но тем не ме­нее кто-то должен нести за них ответственность, ибо безнаказаность порождает еще большее беззаконие. Об этом свидетельствует и жалоба П.В.Банниковой, из дома кото­рой, как она пишет, уже в сентябре нынешнего года при унизительных обстоятельствах были вывезены мебель и личные вещи. Ценные. И иск суд от нее не принимает.

Обиженные, замордованные люди, не имеющие ника­кой возможности потребовать защиты и участия в своей судьбе. Да кого она волнует, их судьба? Городскую власть? Районную? Туда они не раз обращались с жалобами. Тщет­но. Прямо какой-то синдром несправедливости. Цимлян­ский.

Ноябрь, 1995 г.