У каждого человека есть любимое дело, которым он занимается в свободное от основной работы время. Один марки собирает, другой - спичечные коробки, а третьего от речки не оттащишь, где он сидит с удочкой. Мой средний брат всё своё свободное время проводил с ружьём в лесу или на озёрах.
Я тоже ещё подростком взял отцовскую берданку и отправился в ближайший лесок. Вскоре заметил птицу размером с голубя и выстрелил в неё. Попал. Птица, трепыхаясь, упала на землю. Я с победным кличем дикаря кинулся к ней и, подбежав, замер на месте: увидел глаза, из которых уходила жизнь. Они медленно подёргивались смертной пеленой.
Это потрясло меня так, что я дал себе обет никогда не стрелять в живое существо и ни один раз не нарушил его.
Ловить рыбу не хватало терпения. Сидеть и часами смотреть на поплавок -это занятие не моё. Натура требовала действий. Увлекало другое. Я же человек таёжный. Родился и вырос в лесу, а там чего только нет, а уж грибов и ягод -завались.
В детстве собирать их было нашей обязанностью. Это была солидная прибавка к нашему столу в то полуголодное послевоенное время. Ягоды собирать я не очень любил. Муторно ползать целый день за каждой ягодкой. К вечеру руки отваливаются. Вот грибы -это совсем другое дело. Там и работа, и игра - всё в одном флаконе. Ходишь по перелескам и как следопыт обследуешь каждый куст. А уж если заметишь красавец белый гриб, то азарт просто зашкаливает. Недаром сбор грибов назвали тихой охотой.
В детстве мы в грибах разбирались не хуже профессионалов. Отличить съедобный от ядовитого могли запросто.
Вначале, когда через нашу таёжную станцию пассажирские поезда проходили редко, грибов в лесу было великое множество. Насобирать корзину грибов на любой вкус можно было, не отходя далеко от дома, запросто. Потом запустили электрички, и городские грибники попёрли толпами, и если местные как-то берегли природу, то приезжие действовали по принципу: после нас хоть потоп. После них лес выглядел так, будто там прошло стадо кабанов, и грибы стали исчезать.
Кстати, этот принцип действует до сих пор. Недавно я посетил эту станцию моего детства и побывал в лесу. Был просто потрясён. Всё завалено мусором, деревья перекалечены, кругом сорная трава. Мне показалось, что эти места были долгое время оккупированы каким-то варварским племенем, ненавидевшем Россию.
Но это же сделали аборигены, то есть местные жители, которые собираются жить здесь и далее. Что же они оставят после себя потомкам? Мы относились к природе гораздо бережнее, а ведь после нас прошло каких-то полсотни лет. Мелочь по сравнению с вечностью!
Когда-то я любил ходить за грибами один. Тогда просто сливаешься с природой и начинаешь с ней мысленно разговаривать. Бывало, заблудишься в лесу, и леший водит тебя кругами, пока не встретишь какое-нибудь знакомое дерево, и сразу память восстанавливается. Спокойно идёшь домой, поклонившись этому дереву.
К нам летом частенько приезжала мамина двоюродная сестра. Её звали тётя Атя. Она была учительницей и преподавала в городской школе. Какой предмет она там преподавала, я сейчас за давностью лет уже и не помню. Была она значительно старше меня, но разницы в годах как-то не чувствовалось. Мы с ней лазили по лесу, и, бывало, забирались в сплошные дебри. Женщина она была очень начитанной. Просто ходячая энциклопедия, но и ей было со мной интересно, так как я в лесу ориентировался неплохо. А уж грибы она умела готовить как никто другой -пальчики оближешь!
Мама моя тоже знала десятки рецептов приготовления грибов. Она их и сушила, и солила, и мариновала. Стряпала пироги и даже пельмени. Назывались они почему-то «ушки». А уж солёные рыжики в сметане просто во рту таяли.
Даже мы, мелочь пузатая, знали, как грибы готовить. Бывало, летом наиграешься в лесу, потом снимешь рубашонку и насобираешь в неё грибов. Около дома, на полянке, разжигали под таганком костёрчик, ставили на него большущую сковороду и жарили на ней собранные грибы. Всё делали в
складчину: кто свежей картошечки в огороде накопает, кто маслица у матери утянет, кто горбушку хлеба с солью притащит, кто зелёного луку
нарвёт...Потом садимся вокруг сковороды и весело всё уминаем. Запах стоит над поляной такой аппетитный! А прохожие идут мимо да нас ещё и похваливают.
За свою длинную жизнь я насобирал множество грибов, но даже сейчас вспоминаю, где какой находил. Это и король грибов - белый, и красавец подосиновик (мы его называли красноголовик), выглядывающий из-под листика, и россыпь хитрых рыжиков, и озорные маслята, разбежавшиеся по лесу, и лесные скромницы волнушки, и опята, гурьбой забравшиеся на пенёк, и ещё много-много чего другого. Некоторые, типа сыроежек, мы прямо в лесу съедали.
Помню, были в гостях у сестры в Белоруссии, и свояк повёз нас с женой на болото за клюквой. Болото было небольшое и ягоды очень мелкие. Я и так-то небольшой любитель ягоды собирать, а
уж такие - совсем не моё. Плюнул я на всё это дело, сказал: «Пусть эту клюкву пленные немцы собирают» и пошёл в лес посмотреть грибы. Зашёл в бор и обомлел: там рядами стояли боровики. Красивые, крупные! Настоящие гренадеры! В таком количестве я такого чуда в жизни не видел! В общем, когда свояк с моей женой вышли из болота и подошли к машине, у меня грибами был забит полный багажник. Кстати, в Белоруссии найденные белые грибы считают по штукам, а не вёдрами или корзинами.
Когда мы возвращались обратно в Россию, на границе украинский таможенник затребовал на грибы сертификат. Между нами состоялся интересный разговор.
— Где же я тебе возьму этот драный сертификат? У лешего, что ли? Да и еду через Украину транзитом и ничего тут не собираюсь оставлять, - говорю я.
- Так ты же можешь ими отравиться, - заявляет он.
— Слушай, — говорю, — мы со свояком под эти грибочки целый месяц белорусский самогон пили и, как видишь, стою перед тобой живой и здоровый. Чего и тебе желаю!
Посмеялся таможенник и отпустил меня с миром.
Когда-то я работал на Южном Урале в городе Бакал. Регион там гористый и мы с друзьями собирали грибы в этих горах. Бывало, при низкой облачности заходили прямо в облако и там занимались сбором. Романтика!
Далеко не каждому удавалось это видеть! А года два назад гостили у родственников на Северном Урале. Повезли они нас в тайгу. Бродили мы по ней, грибы собирали. Часика через два проголодались и сели перекусить на полянке. На полянке мох - длинный, пушистый... Лёг я на него и лежу как на перине. Говорю остальным:
- Идите, а я здесь полежу. -. Закрыл глаза и как в омут провалился.
Сколько времени спал - не знаю. Слышу, будят меня. Говорят:
- Поднимайся, пойдём, посмотришь! Отошли от моего лежбища метров на двадцать. Смотрю, на песке свежие медвежьи следы. Большущие! У меня мурашки по спине побежали. Весь сон сразу пропал. А мужики смеются. Говорят:
- Это он тебя за родню принял. Тоже ведь поспать любит. Видишь, не тронул.
Племянник рассказал, что с друзьями как-то купили лицензию и целое лето выслеживали медведя. Нет его и всё. Назад возвращаются и видят следы медвежьи на их следах.
- Непонятно! - говорит. - Кто кого выслеживает - мы его или он нас. Так и пропала лицензия.
Грибы употребляют в пищу не только люди-человеки. Их любит и другой лесной народец от мала до велика. Много раз видел грибы, развешенные на ветвях деревьев. Это белки и бурундуки готовили себе запасы. Любят грибки и лоси. Но эти почему-то уважают самые ядовитые -мухоморы. Видимо, среди них тоже есть свои наркоманы.
Были ли у нас случаи отравления грибами? Я в своей жизни помню единственный случай такого несчастья. Собрались как-то мы на какой-то праздник. На столе стояла тарелка с приготовленной хозяйкой грибной икрой. Это было обычное блюдо, которое любили на Урале. Когда торжество закончилось, все разошлись по домам, а ночью всем одновременно стало плохо.
Половина участников торжества были по образованию врачами и сразу определили отравление. С ним, приняв нужные меры, справились быстро. Только вот чем мы отравились? Утром все снова собрались и стали искать причину. Довольно быстро выяснилось, что при приготовлении икры хозяйка забыла отварить грибы. Все облегчённо вздохнули, и в честь этого пир продолжился.
Сейчас, конечно, сбор грибов - это приятное времяпровождение, а когда-то они спасли множество жизней от голодной смерти. Провозгласим же вечную славу этим скромным дарам природы! |