Баба Вера
Все эти дни баба Вера жила ожиданием желанных гостей и приятными хлопотами: на её юбилей обязательно съезжались дети и внуки.
Юбилей весьма солидный—Вере Емельяновне Беликовой исполнилось 80 лет. Она всё ещё продолжает спорить с годами. Как может, выращивает в огороде овощи, разводит птицу.
…Мечта у неё в детстве была необычной. Она любила красивую модную одежду и очень хотела научиться кроить и шить, моделировать. Даже на кирпичиках из глины и соломы рисовала платья разных фасонов.
Но мечта эта родилась не вовремя. В двадцатые голодные. Чтобы дочь выжила, мать даже отдала её в одну киргизскую семью. За Верой на долгие годы прозвище закрепилось—«киргизка», несмотря на огромные серые глаза.
Взрослеть пришлось быстро. В пятнадцать лет она уже научилась водить трактор и полюбила эту сильную машину. А потом и с комбайном стала управляться. Числилась штурвальным, а если надо было, то и комбайнера подменяла. Нравилось Вере наблюдать на тракторе, как вздымается земля, поднятая плугом. А как пела душа, когда комбайн плыл по пшеничному полю!
Во время войны прекрасная песня оборвалась. Сегодня Вера Емельяновна вспоминает, как впервые прикоснулась к этому аду. Пришёл бригадир и говорит: «Вера, заводи трактор! Надо собрать всех погибших на силосную яму у хутора Русского».
После боя там было много убитых, раненых. Вот и возила—кого в могилу, кого—в дома, где можно было перевязать, подлечить.
Потом трактор отняли. Приехал молодой лейтенант, набирал 40 человек. В их число попала и Вера. И стала зенитчицей. Ох, и поливали они крестовых да бубновых огнём! Как-то налетели девять самолётов и стали бомбить батарею. Зенитчики не растерялись, так ответили, что все бомбардировщики остались догорать в бурьяне.
А Вера—к командиру:
-Не хочу воевать, верните меня на трактор!
Пришлось объяснять, что здесь, на фронте, она нужнее. До Львова дошла с зенитчиками. Потом ей сказали:
-Будешь поваром!
Растерялась:
-Я не умею!
Но очень быстро научилась. Стала так вкусно готовить, что из «киргизки» сразу превратилась в Верочку—для всех.
С войны вернулась в кирзовых сапогах, шинели да в рубахе защитного цвета. Смену белья пришлось шить из портянок. Судьба забросила в город Шахты, но нашлись благосклонные люди, помогли вернуться домой. Вера возила молоко, потом снова ей дали трактор. Четверть века проработала на кирпичном заводе. И пресс, и обжиг кирпича—всё слушалось возмужавшую фронтовичку. Но трактор, улавливавший каждое движение руки своей повелительницы, нравился Вере Емельяновне больше всего.
Ко Дню Победы в её дом приносят многочисленные телеграммы. Даже из Москвы—сначала от Ельцина, теперь от Путина. Но самыми дорогими поздравлениями она считает добрые слова детей и внуков. Они живут далеко, но ко дню рождения мамы и бабушки обязательно собираются в родном доме.
Чёрная дыра
Из цикла "Дед Егор снимает стружку".
Нынче стал я замечать, что люди стали на небо чаще заглядываться. То ли метеорит пытаются увидеть – вдруг «повезёт», как рыбакам Чебаркуля, то ли комету какую. В телескопы пялятся, может, чёрную дыру рассмотреть в туманностях удастся.
Только думаю, напрасно это они. Чёрных дыр у нас и на Земле хватает, без космоса. Эти дыры способны поглощать не планеты, а деньги, честным трудом заработанные.
Вот по телевизору одно время говорили: «Заплати налоги и спи спокойно». Врали, честно скажу вам. Потому как заплатил налоги – глазу не сомкни: зри, куда потом твои денежки уплывают.
Скажем, горят на улице фонари. Заметили, когда они горят? Ладно бы зимой, когда вокруг темно, они нам путь освещали. А день прибавился, солнышко раненько на небо взбирается – для кого светят фонари в восемь утра? А вечером солнце ещё светит – а фонари уже зажглись. Киловатты-то счётчик крутит-мотает. За чей счёт такая светомузыка?
Говорят, трудно убедить реле включаться-выключаться в нужное время, тёмное. А если всё же постараться? Тогда не нужно было бы переплачивать за киловатты, сгоревшие при свете, а на сэкономленные деньги осветить другие тёмные улочки и переулки. В хуторах и посёлках меньше бы стало чёрных углов, из которых маленьким детишкам, спешащим зимой рано утром в школу и детский сад, всякие кикиморы рожицы строят.
Сейчас, когда погода стала чаще улыбаться, ещё одна чёрная дыра обнаружилась. У коммунальщиков и благоустроителей наступила пора подснежников. Столько всего открылось из-под снежного покрывала! Свалки – на каждом шагу. Не-санк-ци-о-ни-ро-ван-ны-е! Кто их будет убирать? Чужой дядя за наши денежки, из нашего не очень-то оттопыренного кармана.
Нам что, больше деньги девать некуда? Уж лучше на них новые клумбы с цветами разбить. И людям красиво, и сердцу приятно.
А за мусором пусть коммунальщики приезжают. С ними-то и надо всего ничего – договор заключить.
Чем меньше таких чёрных дыр, тем лучше нам. Только никакие инопланетяне из космических чёрных дыр нам не помогут.
Разведчик - полка глаза и уши
«Сержанту Тарасенко Василию Исаковичу. Приказом Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза тов. Сталина от 2 мая 1945 года № 359 за овладение городом Берлином всему личному составу нашего соединения, в том числе и Вам, принимавшему участие в боях, объявлена благодарность. Командир части (подпись)».
Аналогичных благодарностей у сержанта Тарасенко сохранилось немало. В сентябре 1943 командование благодарило бойца за освобождение Донбасса, в марте сорок четвёртого – за ликвидацию Николаевского плацдарма, в апреле – за освобождение Одессы, в августе – за освобождение Кишинёва, 16 января 1945 – за участие в прорыве сильной, глубоко эшелонированной обороны немцев на западном берегу Вислы, 18 января – за освобождение города Ловига, 31 января – за освобождение Ландсберга. Примечательна благодарность с датой 29 января: Сталин приказом № 265 объявил благодарность за отличные боевые действия в боях при вторжении в Германию.
12 января 1943 был призван в ряды Красной Армии Василий Тарасенко, и прошагать по Европе выпало порядочно. Но Василий не из робкого десятка. И стойкости ему было не занимать. И к военной дисциплине он уже привык. Ведь ещё с 1940 года работал на Сталинградском заводе «Баррикады».
-Завод этот секретный, чтобы туда попасть, надо было ждать, когда специальные органы дадут «добро», а они тем временем проверяли всех родственников: нет ли среди них уголовников, иностранцев, эмигрантов и прочих врагов народа.
Через три месяца Василий встал к станку! Завод уже тогда работал в три смены, практически круглые сутки. А когда немец стоял у Сталинграда, рабочие даже не уходили домой. Спали прямо у станков по два-три часа, и даже за это можно было получить выговор. Рабочих не хватало, потому что все взрослые мужчины, рабочие завода, были уже на фронте. Вот здесь-то и понадобилась недюжая выдержка, так необходимая в боевых условиях.
Василий попал в разведку.
-Это глаза и уши полка. Мы всегда шли впереди, прокладывая дорогу идущим следом. Мы ходили группами, по пять-шесть человек, иногда – по двенадцать. Надо было любой ценой брать «языка», чтобы добыть ценные сведения о расположении вражеских войск. Очень часто наши ребята погибали. Мы хоронили их и шли дальше. И каждый раз после потерь в полку было пополнение. Я с разведкой не расстался до самой Победы. Как-то меня ранило, и я попал в госпиталь. Там познакомился с парнем, потом стали друзьями. Он был пулемётчиком, и звал после госпиталя идти с ним, но я вернулся в разведку. Прошёл Украину, Молдавию, Румынию, дошёл до Берлина, видел, как Знамя Победы взметнулось над Рейхстагом.
Но этот миг счастья, ликования не затмил в памяти трудности боевых дорог.
-Мы верили в нашу победу, - говорит ветеран, - у нас в проходной завода висел лозунг «Враг будет разбит. Победа будет за нами! Сталин». Маршал Жуков – это стратег из стратегов. Он учил выходить, казалось бы, из безвыходных положений. Были случаи, когда у нас заканчивались боеприпасы, но надо было держаться. И мы добывали трофеи – пулемёты, автоматы.
Сильнейшие бои были на Висле. Но мы прорвали там вражескую оборону. От Вислы до Одера продвигались, в основном, ночами. С нами были танки и «Катюша». Как-то над нами пролетал Жуков бреющим полётом. Ни одного выстрела со стороны немцев не последовало! Этот самолёт маршала бойцы назвали «Чёрный Ильюша». На Одере мы встретились с Георгием Константиновичем, когда там встретились наши соединения. Много было радости. Жуков вручал награды. Меня наградил орденом Красной Звезды, а нашему капитану присвоил звание Героя Советского Союза. Военные репортёры сняли хронику о нашей встрече, и её показывали перед фильмами в кино. Тогда это называли журналом. Но мне эту плёнку увидеть не довелось. Жуков сказал тогда, что мы будем первыми в Берлине, ведь осталось всего восемьдесят километров! И 16 апреля, в день моего рождения, мы тронули на Берлин. В городе шли по узким разбитым улицам.
Потом была команда отправляться на войну с Японией, но быстро пришёл «отбой».
После Победы Василий Исакович вернулся к мирной жизни. Восстанавливали трактора. Если машине надо было утром выйти в поле, её ремонтировали ночью – будили кузнецов, слесарей. Тарасенко был помощником бригадира тракторной бригады. О его работе говорят сохранившиеся грамоты: «За успешное проведение весеннего сева», «За досрочное выполнение плана ремонта тракторов и сельхозтехники», «За высокие показатели в социалистическом соревновании на пахоте».
В послевоенные зимы много строили: контору колхоза, столовую, кошары, кирпичный завод.
Много объектов появилось, когда Василий Исакович был депутатом – местного, районного, областного уровня. Это и при его участии тянули водопровод к райцентру. Строили Дом культуры в посёлке Красноармейском Ростовской области - заказывали проект, «выколачивали» деньги – 360 тысяч, находили подрядчиков и кран. И сегодня Василий Исакович говорит:
-Депутат – это хозяин.
У ветерана Великой Отечественной выросли двое сыновей и дочь. Они подарили отцу пятерых внуков, и уже подрастают правнуки. В апреле в семье Тарасенко два юбилея –у Василия Исаковича и старшего сына Юрия.
По случаю торжества фронтовик наденет боевые награды – орден Красной Звезды, два ордена Отечественной войны второй степени, две медали «За отвагу», трудовые медали. И вспомнит боевую молодость.
 | 