Ты в моих руках…
Я в твоих руках…
Ты в моих руках цветком раскрывшимся,
Ты в моих глазах ручьём звенящим,
Мигом откровенья настоящим,
Золотом творения пролившимся.
Я в твоих руках струной гитарною,
Я в твоих глазах огнём кипучим,
Ветром-суховеем, знойным, жгучим,
Мыслью неизбывной, лучезарною.
Уставших дождей посиневшие руки
Уставших дождей посиневшие руки
Кого могут здесь приласкать?
Души запоздалые дробные стуки
О чём нам спешат рассказать?
Быть может, о том, что разо́чарова́нье
В дрожащей заме́рзшей груди
Вошло с непогодой в немое слиянье,
Что сумрак и боль впереди,
Потерянный рай или ад предстоящий?
Очнуться не поздно, душа!
Твой мир здесь, сейчас! Это мир настоящий!
В нём жизнь может быть хороша.
Создай личный мир – состояние рая,
Где каждая клетка поёт,
Где жизнь без конца, без конца и без края,
Где вечности роза цветёт.
Ветер нежно целует аллеи
Ветер нежно целует аллеи,
Сочиняет сирени стихи,
От присутствия радости млеет,
Наполняя задором мехи.
Он по крышам, как по́ барабанам,
Колотушкою бьёт неземной,
Облака называет сметаной
И следит, затаившись, за мной.
Все движения за́помина́ет:
Жесты, мимику, чтобы потом
Рассказать в том краю, где летает,
Обо мне буреломистым ртом.
Чу! Опять он аллеи целует,
Истекает стихами опять
И сирень дорогую милует
На коленях! Не в силах стоять.
Ставни открыты. Губы алеют.
-Деви́чье ожидание-
Ставни открыты. Губы алеют.
Горечью капля-слеза на щеке.
Мысли в душе взбудораженной зреют:
«Где ты, мой милый, в жизни-реке?!»
Губы припухли. Губы безмолвны.
Ангел надежду те́плит в глазах.
«Ангел, родимый, вверенный, кровный,
Знаю, ты бьёшься в деви́чьих сердцах,
Так же, как в сердце моём неуёмном.
Ангел, ты знаешь, где суженый мой?
Ты отыщи его в мире огромном
И приведи на свиданье со мной.
Жду не дождусь я. В ко́су вплетаю
Ки́пень сирени, запах весны.
Часто по небу мыслью летаю.
Явь безутешна. Сладостны сны».
Ставни открыты. Губы алеют.
Горечью капля-слеза на щеке.
Мысли в душе взбудораженной зреют:
«Где ты, мой милый, в жизни-реке?!»
Я стеку по стеклу
Я стеку по стеклу твоей матовой кожи,
Каждой клеткой прочувствую трепет души́,
Не отрину тебя – часть моей светлой ноши,
И отринуть меня, ты, мой друг, не спеши.
Зов творящих небес нас нечаянно сблизил…
Опыт новый, так нужный для жизни двоих,
Блики-мысли одеты в прозрачные ризы,
Я дышу негой розы, творя этот стих.
Много лет пролетит, станет болью тревога,
Будем вместе ли, нет, знает только судьба.
Нам к слиянию душ не закрыта дорога,
Лишь бы не́ превратиться в слепого раба.
Я стеку по стеклу твоей матовой кожи,
Каждой клеткой прочувствую трепет души́,
Не отрину тебя – часть моей светлой ноши,
И отринуть меня, ты, мой друг, не спеши.
Ты бредёшь по лужам одиночества
(к Деве)
Ты бредёшь по лужам одиночества,
Брызги душу пятнами заляпали.
Ждёшь от жизни точного пророчества.
Вот скажи, о чём с сестрёнкой плакали
В детстве недалёком и доверчивом?
О лисе резиновой, украденной
Злюкою-мальчишкой гуттаперчивым?
В спину ты ему кричала: «Гадина!»
Было? Было! Время улыбается,
Вопрошает: «Что такое, милая?
Отчего так сердце разрывается?
Не тебя ль во сне к нему носило я?
Детские печали улетучились?
Улетят и эти, душу рвущие.
Сколько было тех, что так же мучились?!
Шли они по лужищам – ревущие.
Но пришла пора их обретения!
Счастье привалило настоящее;
Ты сама взрасти сады цветения,
И оно придёт к тебе – гремящее!»
Задул январь твою свечу
Задул январь твою свечу,
Моя свеча ещё мерцает.
Январь намёками кусает.
Я отбиваюсь и молчу.
В красивой рамке на столе
Твоя беспечная улыбка,
А образ твой – в кисейной мгле,
И не звенит отрада-скрипка.
Смотрю сквозь мглу в твои глаза.
Мне где-то больно и не больно.
Я задаю вопрос невольно:
Так отчего ж течёт слеза?!
Полюбуйтесь из окна
Полюбуйтесь из окна:
Ночка тёмная видна.
Месяц на́ небе!
Месяц на́ небе!
Месяц, миленький дружок,
Вынимай-ка свой рожок.
Время песню петь,
Время песню петь.
Мы с подружкой подпоём,
Будем петь её втроём,
Хоровод водить,
Хоровод водить.
Сочиним мелодии,
Полетим вокруг Земли,
Словно молнии,
Словно молнии.
Обогреем всех, любя,
И утешим в горе их
Светлой песнею,
Светлой песнею.
Полюбуйтесь из окна:
Ночка тёмная видна.
Месяц на́ небе!
Месяц на́ небе!
Душа прекрасная, душа ранимая
С. В. Рахманинову*, на прелюдию №5
Душа прекрасная, душа ранимая,
Ну что ты стонешь, что рыдаешь?
То наполняешься, то таешь,
Душа моя неистребимая.
Гонюсь, гонюсь за светлой истиной,
А истина отодвигается…
Хотя со мной она считается,
Не исчезает, нет – лучистая.
Сквозь дробь ликую барабанную,
Завидя небо, торжествую
И землю милую целую,
Как женщину свою желанную.
Ласка
Чем больше ласки отдаёшь,
Тем больше ласки получаешь.
Бывает, что с огнём играешь,
Хоть песню истине поёшь.
Куда она тебя зовёт?
Туда, где свили гнёзда грёзы?
Они статичны, как занозы.
Им – неуд. Двойка. Незачёт.
Но! Если песня – образ твой,
Напитанный твоей же силой,
Не зря твой конь грызёт уди́ла,
Не страшен ласке волчий вой.
Тогда и мысль твоя сильна,
И духом ты в полёте встречен,
Полёт твой ясен, безупречен,
А ласка – нежности полна.
|