Мой сайт

Источник...     Продолжение. Глава 1. 

По своему внешнему облику древние индоевропейцы меньше всего походили на тех мифических «арийцев», которых измыслили кабинетные ученые в XIX и XX веках. Конечно, среди многочисленных племен встречались и светловолосые люди высокого роста – но вообще-то такой облик был типичен лишь для выходцев с северных широт. Но большинству индоевропейцев были присущи черты расы, которую принято называть индо-средиземноморской. Или семитской – невысокие брюнеты с карими глазами и курчавыми волосами. 

Но вот по своему менталитету индоевропейцы самым радикальным образом отличались от своих соседей, на духовном облике которых всегда лежала печать жаркого юга и бескрайних просторов пустынь. Вот как это различие сформулировал один из авторитетнейших богословов и философов нашего времени отец Александр Мень: «Среди безводных равнин семит чувствовал себя наедине с неведомым Божеством, и ощущал себя как жизнь, противопоставленную смерти; человек был в пустыне разумом, стоящим выше мертвой природы. Совсем иное мироощущение выработалось у арьев среди долин их благодатной земли. Так, у них необычайно обострилась чуткость к красоте природы. Бог был у арьев не над миром, как у семитов, а среди мира, внутри его, как всепроникающая и животворящая сила. Они имели тягу к мечтательности, сладостным грезам, созерцанию и научились погружаться в фантастические миры, созданные воображением.» (5) 

Лес стал образом и подобием для всей космогонии индоевропейцев. Вселенная представлялась им как Мировое Дерево, вечное и растущее само по себе. И подобно любому дерево, вселенная индоевропейцев состояла из трех частей – в «корнях» Мирового дерева располагался хтонический мир злых демонов, в средней части жили люди, а высший мир «кроны» был отдан богам. 

Земным же воплощением Мирового Дерева стал могучий дуб, почитание которого было распространено по всему Северному полушарию - от Индии и до Ирландии.

Все знают, что греки приносили жертвы мраморному Зевсу, восседающему среди колонн в Парфеноне, но только вот немногие помнят, что все эти беломраморные чудеса были построены уже на закате греческой цивилизации. А вот в самом начале античной истории, когда весь Пелопоннес и Балканский полуостров были покрыты густыми лесами, древнейшим и самым известным святилищем Зевса был могучий дуб близ города Додона; жрецы угадывали волю божества по шелесту дубоваых веток во время грозы, которые, как известно, в этой долине бывают чаще, чем где-либо на Балканах. Позже рядом с дубом появились бронзовые гонги, которые при малейшем дуновении ветра издавали утробный гул, напоминая людям о характере их грозного бога. 

Густыми дубравами была покрыта и весь Аппенинский полуостров; ныне же лоскутки этих лесов можно увидеть разве что в заповедниках – например, в Parco Nazionale Appenino Tosco Emiliano. Но, как писал Тит Ливий, когда-то Рим был отделен от Этрурии гигантским Циминийским лесом таких устрашающих размеров, что ни один купец никогда не проникал в его непроходимые заросли. Так что, неудивительно, что первые молитвы Юпитеру возносились поистине с библейской простотой прямо под открытым небом - под сенью старых раскидистых дубов. 

Из дуба вырезались и первые идолы - к примеру, как свидетельствовал Климент Александрийский, идолом Артемиды на острове Икар служил грубо обтесанный дубовый ствол. Таким же был и идол богини Геры на острове Самос, а жертвенник Геры Киферонской в Теспиях представлял из себя срубленный пень старого могучего дуба. Ибо тогда «ремесленники еще не упражнялись в искусстве изготавливать красивое на вид зло, когда же искусство стало процветать, увеличилось и заблуждение…» (6) 

Даже название друидов – этих легендарных и всеведущих жрецов из кельтских мифов – означает «почитающие дуб». Этимология этого слова восходит к пракельтскому «druwids» (на латыни эти жрецы назывались «druids», а на древне-ирландском «drui»), состоящему из двух корней. Первый корень «dru» на индоевропейском означает «дерево», второй – «wid» - «видеть» или «знать». (7) 

Из дуба вырезались и все священные изображения кельтов – к примеру, во Франции на берегу Сены было обнаружено огромное древнее святилище богини Секваны с настоящим кладом из 190 деревянных идолов. Все они были вырезаны из сердцевины дуба. Из дуба, по преданию, был вырезан и самый знаменитый языческий идол Ирландии – Кромм Круах, он же Кром Дуб. (8) Еще в истории остался «дуб Донара» (Donares eih), который когда-то был центром святилища близ городка Гейсмар в Германии. В VIII веке от Р.Х. его срубил святой Бонифаций, Апостол Германии. Но искоренить языческие представления ему так и не удалось – достаточно почитать сказки братьев Гримм о лесных духах, обитающих в дубравах. 


Святой Бонифаций рубит священное дерево германцев. 

Почитали дубы и славяне, и некоторые священные дубы славян дожили и до наших дней. Так, огромный дуб-великан стоит на берегу Днепра близ Запорожья у поселка Верхняя Хортица, который стал настоящим объектом народного паломничества. Дело в том, что в конце 80-х годов прошлого века Запорожский дуб засох – казалось, уже навсегда. К нему перестали ездить новобрачные, речушка Верхняя Хортица превратилась в илистое болото, сквер вокруг дуба пришел в запустение... И вдруг весной 1996 года одна ветка Запорожского дуба выбросила листву. О дереве вновь заговорили, даже православная Церковь объявила воскресение дуба свидетельством присутствия на земле милости живого Христа. 

Любопытны находки и «Перуновых дубов». «В 1909 оду в 8 км от устья Десны между Остром и Черниговом был поднят дуб, в ствол которого были врезаны четыре кабаньи челюсти - это однозначно говорит о том, что у славян-язычников он выступал в качестве объекта поклонения. В 1975 г. же аналогичный дуб, но на этот раз уже с девятью кабаньими челюстями, был найден в Днепре, чуть ниже устья Десны. Нижняя часть этого дуба, что весьма интересно, носит следы огня - это свидетельствует о том, что у его подножия горел священный огонь." (27) 

* * * 
Еще один древнейший индоевропейский культ – почитание родников. По мнению археологов, поклоняться источникам воды люди стали ещё в палеолите и пронесли эту веру через тысячелетия. Ведь именно через воду Господь – творец всего сущего – и посылает в мир свою благодать. 

В Индии такие священные источники именуются «тиртха» - и всякий праверный индус обязан хоть раз в жизни совершить к ним паломничество и омыться священными водами. Самыми почитаемыми «тиртха» считается Праяг - место у слияния рек Ганга, Ямуны и Сарасвати, куда каждый год в 14-й день лунного месяца Магха (февраль) сходятся и съезжаются сотни тысяч паломников. Считается, что именно в этот день божественный дух Вишну сходит в воды реки. 


Молитва в водах Ганга.

Интересный факт - когда в XII веке от Р.Х. город был захвачен мусульманскими завоевателями, никто из шейхов даже не рискнул поднять руку на этот обряд. Напротив, мусульмане даже дали Праяг второе название - Аллахабад («Город Бога»), как бы подтвердив святость этого места. Еще одна священная «тиртха» находится в городе Варанаси, который, как считают индусы, основал сам бог Шива. Здесь весь берег Ганга застроен длинными каменными лестницами – «гхатами», куда на ежедневные ритуальные омовения стекаются тысячи индусов и туристов. Туристы, правда, заходить в воду побаиваются - Ганг в этом месте настолько загрязнен промышленными отходами, что в воде присутствует вся таблица Менделеева. Но ядовитые и токсичные химикаты – это еще полбеды. В реке также встречаются и обгорелые части человеческих тел – в Варанаси круглые сутки сжигают тела умерших паломников, которые проходят сотни километров ради того, чтобы умереть и быть сожженными в этом священном месте. Но паломников много, а дров – мало, а поэтому тела сжигаются не до конца. Как только большая часть тела обгорает, священнослужители произносят соответствующие молитвы и сталкивают труп в Ганг, освобождая место для следующего тела. И для обретения гармонии здесь нужна по-настоящему крепкая вера. 

В Европе культ родниковой воды, питаемый народной памятью, не смогли уничтожить даже принятие христианства и средневековые кампании против «ересей». Отчасти это объясняется и тем, что и в христианстве вода играет главнейшую роль в совершенни главного таинства Крещения. 

И сегодня почти при каждой русской деревне можно найти свой священный родник – часто возле них ключа вешают небольшую иконку или ставят крест. Замечательный российский этнограф XIX века священник Николай Гаврилович Богословский писал: «На церковной земле (у Кумозера) есть небольшой Ключ, обросший почти со всех сторон сосновым лесом, к которому издавна приходят не только ближайшие жители прихода, но даже и из других приходов за водою для больных младенцев, и за оною оставляют близ стоящей сосне или рубашку больного, или лоскуток холстины, или какой-нибудь платочек…» (9)  

По праздникам возле таких священных родников даже проводились специальные богослужения: «После литургии и общего молебна, бывает крестный ход к часовне, отстоящей от церкви три версты. При этой часовне есть источник воды целебной от глазной болезни. По приходе с крестами, сначала совершается на самом источнике водоосвящение, а потом уже в часовне служатся верующим, приходящим из различных мест, молебны и кропятся святою водою…» (9.) Именно из-за этого на Руси испокон веков запрещалось стирать в церковные праздники. Ведь в те времена стирались и полоскали белье прямо на берегу реки, из которой батюшка и брал святую воду. Запрет соблюдался очень строго – иначе река-кормилица обидится. Конечно, сейчас, этот запрет мотивирован несколько иначе – дескать, не дело благочестивым православным христианам отвлекаться от праздничных богослужений в храмах на суетные дела да домашнюю работу. Но сам запрет, так или иначе, сохраняется. 

Есть и источники, почитаемые всем православным миром. Так, под Сергиевым Посадом находится святой источник «Гремячий ключ» - источник преподобного Сергия Радонежского. По легенде, когда преподобный Сергий решился в силу различных обстоятельств оставить Троицкую обитель, он вместе со своим учеником преподобным Романом остановился на этом месте и молился об избавлении русского народа от иноземного ига. В знак того, что Господь внял молитве святого, из горы забил святой источник. Теперь здесь находится церковь Святителя Николая, и сюда за святой водой ежедневно приезжают тысячи паломников. 

Не меньшее число людей приезжает и к источнику Святителя Тихона Задонского в город Задонск Липецкой области. Не так давно – в 2005 году – у источника была выстроена из красного кирпича небольшая часовня и купель для желающих окунуться в ледяной воде, куда в любое время стоит очередь из паломников. 

Родники почитает и западный католический мир. Например, в Англии всеобщим почитанием пользуется родник Chalice Well – «Колодец Христовой Чаши», который находится неподалеку от живописных развалин аббатства Гластонбери. Древние английские легенды говорят, что именно здесь Иосиф Аримафейский, известный тем, что именно он снял с креста тело Спасителя, основал первую в Британии христианскую церковь. Под алтарем он поместил чашу с Христовой кровью – Святой Грааль, из которого и забил святой источник. 



Также можно вспомнить и об Озерной деве из Артуровского цикла легенд, которая сделала для короля Британии волшебный меч Экскалибур. Собственно, у каждого родника или озера в Европе были своим языческие боги-покровители, которые под влиянием христианских идей трансформировались в русалок или водяных. 

* * * 
Совершенно особенный культ сложился и вокруг огромных каменных валунов, которые когда-то были принесены в Европу наступающими с севера ледниками. Впрочем, почитались не абы какие камни, а только особенные - например, отмеченные особыми знаками-выемками в виде «следа». 

Первое историческое свидетельство о камне-следовике принадлежит перу Геродота, который писал: «В скале у реки Тираса местные жители показывают отпечаток ступни Геракла, похожий на след человеческой ноги длиной в два локтя». (10) В самой Древней Греции считался священным камень Омфал – «пуп земли». По преданию, этот камень, установленный некогда в храме Аполлона Дельфийского, считался центром вселенной или пупом Зевса. Даже Афина Паллада, которой греки впоследствии посвящали художественные статуи, первоначально изображалась в виде простого необтесанного каменного столба, который назывался «ксоаном» - т.е. «тесаным», ибо их вытесывали из того или иного материала. (9) 

У соседей – римлян - издревле сложился свой обряд поклонения священным камням. Во время засухи римляне совершали обряд aquilium («выманивания воды»), который состоял в том, что жрецы-понтифики в торжественной процессии тащили через весь город lapis manalis («дождевой камень»), имевший форму кружки, из которой по каплям выпускали воду. Процессия начиналась от Капенских ворот близ Авентинского алтаря Юпитера и заканчивалась на Капитолии у храма Юпитера Громовержца, где жрецы в сопровождении городских чиновников-магистратов и матрон с распущенными волосами устраивали обильные жертвоприношения. Особым вниманием пользовались и камни бога Терминуса, игравшие роль пограничных и межевых знаков, а право частной собственности в Риме было священно. Всякий, кто отодвигал пограничный камень, считался проклятым богами и мог быть казнен. Впрочем, Терминус (от глагола "terminаre" - отделять, заканчивать) заведовал не только границами полей и угодий, он занимался и разграничением времени. Посвященный ему праздник Терминалий отмечался 23 февраля - в день римского Нового года. В этот день крестьяне собирались у общего пограничного знака, и каждый украшал гирляндами свою сторону камня или столба. Приносились жертвы и возлияния - медом, вином, молоком, зерном, пирогами; закалывались овца или свинья. 

Овидий писал: 

«Ночь миновала, и вот восславляем мы бога, который 
Обозначает своим знаком границы полей. 
Термин, камень ли ты иль ствол дерева, вкопанный в поле, 
Обожествлен ты давно предками нашими был.» (11) 

В Европе священные камни были практически у всех народов – достаточно лишь вспомнить о знаменитом комплексе Стоунхендж близ городка Солсбери, графство Уилтшир, Великобритания. Но подобные каменные алтари разбросаны по всему континенту – например, в Каталонии всем туристам показывают «Чертов камень» - La Pedra del Diable – одиноко стоящий на берегу реки Тер каменный столб высотой в человеческий рост. Когда-то этот столб был языческим алтарем, и к нему до сих пор слетаются все ведьмы с окрестных гор и долин. Но больше всего загадочных каменных сооружений находится на Менорке - втором по площади острове Балеарского архипелага. Есть здесь и древние склепы с захоронениями – «таулы», выполненные в виде конструкций из двух плит, поставленных в форме буквы «Т», и «талайоты» - круглые каменные башни высотой до восьми метров. Есть и «наветы» (или «корабли мертвых») — загадочные каменные сооружения, напоминающие усеченную пирамиду. Всего же археологи на этом острове насчитывают более 1600 мегалитических построек, которые были возведены практически одновременно с египетскими пирамидами. 

Поклонение камням было развито и в средневековой Европе – недаром король франков Карл Великий в VIII веке от Р.Х. приказал уничтожить все стоячие культовые камни, а самих камнепоклонников – повесить. Кое-где в Европе фетишизация камней сохранилась и до наших дней. Так, в отдаленных селах Ирландии хозяйки по праздникам все еще заворачивают специальные «домашние» камни в полотенца и выставляют их на окно – на всеобщее поклонение. В Норвегии существовал давний обычай собирать круглые камни, которые каждый четверг мыли и смазывали маслом, а в определенные дни купали в пиве, дабы они послали в дом счастье и достаток.(12) 

В России отголоски этого древнего «каменного культа» сохранились и до наших дней. Только в северо-западной части России, по подсчетам сотрудников Отделения фольклора Санкт-Петербургского Института истории искусств РАН, насчитывается около четырехсот почитаемых – «обрядовых» - камней. Между прочим, профессор-фольклорист Виктор Лапин, показывая мне свои объемистые отчеты с перечнями сакральных мест, признался, что только теперь он смог понять ритм и структуру духовной жизни древнего общества: «Мы знали, что да, вот есть храмы, есть святые места, но мы и понятия не имели, что «сеть» этих «святых мест» была такой плотной и пульсирующей. Ведь люди по особым праздникам ходили от одного почитаемого места – родника или камня к другому, это была яркая и живая народная религия».


Синь-Камень.

Самый знаменитый из сакральных российских валунов - Синий камень, что находится на берегу Плещеева озера в Ярославской области. Он действительно синего цвета – но лишь при определенном освещении. Сюда народная тропа действительно не зарастает. Одни приходят просто из любопытства, другие верят в его лечебные свойства – местные бабули говорят, что если прислониться к камню больным местом, то боль уйдет. Третьи утверждают, что если написать свое имя на Синь-камне, то непременно станешь богат. 



- Синий камень – это древнее культовое место, - рассказала мне историк Юлия Никитина из Переславль-Залесского историко-архитектурного музея заповедника. – Когда-то Синий камень стоял на соседней Александровой горе, где было языческое капище, где приносили жертвы как славяне: так и мерянские племена. Кстати, возможно: этот камень был алтарем бога весны Ярилы, и от этого происходит и старое название горы - Ярилина плешь. 

Но знаменит Синь-камень не только своим языческим прошлым – согласно народной молве, этот валун якобы может самостоятельно перемещаться с места на место. Говорят, что после крещения Руси этот камень был сброшен с горы, а на месте капища построили часовню. Когда часовню сожгли отряды татарского хана Тохтамыша, местные жители снова стали поклоняться камню. 

В XVI веке Синь-камень по указу Иринарха, затворника ростовского Борисоглебского монастыря на Устье, был зарыт в землю. В «Житие» затворника так рассказывается об этом событии: «В Переяславле обнаружилось суеверное почитание большого камня, находившегося за Борисо-Глебским Переяславским монастырем. К этому камню ежегодно в праздник апостолов Петра и Павла собиралось множество народа. Диакон приказал повергнуть камень в яму. Этот подвиг Онуфрия многим не был угоден; благочестивый диакон терпел порицания, брань и насмешки; сверх того, постигла его и болезнь, — но все это диакон Онуфрий переносил с твердостью, уповая на милость Божию…» (13) 

Но через какое-то время Синь-камень вновь вылез из-под земли на белый свет – вероятно, отец Онуфрий лишь присыпал его тонким слоем земли, который за несколько десятилетий начисто смыли весенние паводки. Тогда Синь-камень решили употребить на пользу христианcкой церкви – причем, в самом буквальном смысле, то есть, заложить его в фундамент колокольни церкви в соседней Духовской слободе. Зимой 1788 года камень спустили с горы на замерзшее озеро, погрузили на громадные дровни, запряженные дюжиной лошадей, и повезли по льду к месту строительства. Но лед под тяжестью Синь-камня проломился, и гигантские сани вместе с валуном и лошадьми ушли под лед. А через шесть десятилетий местные рыбаки стали замечать, как из воды постепенно начала выходить каменная глыба – по чуть-чуть, из года в год, Синь-камень как будто «полз» из озера в северном направлении. Впрочем, ученые говорят, что ничего непонятного тут нет - просто берега озера, подмываемые водой, периодически меняют свои очертания, вот валун и «ходит» с места на место. Однако, эти простые объяснения не устраивают любопытных, которые верят, что Синь-камень хочет вернуться на свое законное место в святилище на вершину горы.


Конь-камень.

Еще на севере России знаменит и Конь-камень — огромный валун серого гранита высотой в четыре метра и весом в 750 тонн, который стоит на острове Коневец на Ладожском озере. Когда-то местные жители использовали Коневец как летнее пастбище для своих лошадей и приносили в жертву на этом камне коня, дабы возблагодарить тем самым духов острова, обитавших, по легенде, в этом самым камне. В конце XIV века сюда пришел преподобный монах Арсений, уроженец Новгорода Великого, которому было видение, что он должен стать основателем монастыря во имя Богородицы на севере Руси. Дважды волны прибивали ладью монаха к острову, а на третий раз Арсений решился основать в этом «бесовском месте» монастырь. Совершив крестный ход вокруг Конь-камня с иконой Богородицы в руках, Арсений окропил его святой водой. Местные рассказывают, что духи тут же вышли из камня и, обернувшись черными воронами, улетели прочь к противоположному берегу Ладоги, который стал с той поры именоваться Чертовой бухтой. Вместе с духами, как гласит предание, исчезли и змеи: Коневец — это единственный остров на Ладоге, где нет змей. В память о победе христианства над темными языческими духами на вершине камня послушники нового монастыря поставили небольшую деревянную часовню. 

Впрочем, и другие миссионеры Православной церкви старались не рубить с плеча языческие верования, а «крестили» их вместе с паствой. К примеру, в XV веке в Калужской губернии действовал подвижник Тихон Медынский, который не только молился на языческом камне возле священного родника, но и в качестве монашеской кельи выбрал себе дупло огромного дуба, к которому крестьяне-язычники приносили свои жертвы. Понятно, что преподобный Тихон, исходивший к крестьянам из священного дерева, воспринимался ими как понятный им представитель высших сил. 

В начале XIX столетия подвиг Столпника повторил знаменитый подвижник Серафим Саровский (в миру Прохор Исидорович Мошнин), один из наиболее почитаемых святых Русской православной церкви, молившийся на камне 1000 дней и ночей. 


Икона св. Антония Римлянина. 

А в Великом Новгороде случилась и вовсе удивительная история. Если вы побываете в соборе Рождества Богородицы Антониева монастыря, то в западном притворе храма вам обязательно покажут камень святого Антония Римлянина, первого игумена монастыря. По преданию, Антоний Римлянин родился в Италии в самом начале XI века в семье знатных подданных Византии, державшихся православного исповедания. В юности он потерял родителей и решил принять монашество в одном пустынном скиту, где он прожил двадцать лет. Но «гонения со стороны латинян на православных принудило братию разойтись. Преподобный Антоний скитался, переходя с места на место, пока не нашел на пустынном берегу моря большой камень, на котором целый год прожил в посте и молитве. Страшная буря, разыгравшаяся 5 сентября 1105 года, сорвала камень, на котором находился преподобный Антоний, и понесла его в море...» (14) Однако, камень, вопреки всем ожиданиям, не затонул, а пустился в плавание через Средиземное море и Атлантику. Чудесным образом камень в два дня преодолев Северные и Балтийские моря, прошел через реку Волхов и накануне праздника Рождества Пресвятой Богородицы пристал к берегу в трех верстах от Новгорода. В честь этого события Новгородский епископ Никита дал Антонию землю для основания монастыря. 


Камень- следовик. 

Иной раз такие «священные камни» могли сами играть роль храмов, как это произошло с «камнем-следовиком» в деревне селе Колмыково Маловишерского района Новгородской области. Рассказывают, что когда-то давно на этом камне будто бы явилась икона Богородицы. В честь этого чудесного события по праздникам к камню стали организовывать крестный ход из деревенской часовни, и батюшка служил там молебны. А когда после революции деревенскую церквушку закрыли, то местные жители стали молиться у священного камня. Дождевая вода, скопившаяся в полукруглых выемках–«следках» камня, считалась святой и, как говорят, помогала от глазных болезней. А в 60-е годы прошлого века в стране поднялась вторая волна гонений на церковь. В село из города приехали богоборцы-комсомольцы, заложили под камень заряд динамита да и взорвали его – что б не смущал народные умы. Но местные жители бережно собрали все осколки и сложили их в пирамидку, наверху поставили крестик, а вокруг поставили специальную ограду. В щели между камней, где скапливалась вода, клали монетки, цветы, конфеты? Куски пирогов - кто что принесет. Некоторые паломники, приезжающие в Колмыково из соседних районов, даже забирают с собой небольшие осколки. (15)

Впрочем, далеко не все языческие каменные святилища стали христианскими. Так, в Тульской области, до сих пор рассказывают легенды о «злых» камнях Баш и Башиха, и о наказаниях, которые понесли селяне, попытавшиеся убрать их с места. Поля не приносили урожая, животные умирали, люди беднели. Боясь потревожить эти два валуна, селяне никогда не распахивали землю вокруг них. Так они и стоят рядом до сих пор. А вот в карельской деревне Андрусово до сих пор рассказывают легенду о валуне с отпечатком копыта беса, который во время пожара монастыря выскочил из него и горящей конечностью оставил свой след на камне. 

А вот в Дмитровском районе Московской области почитается большой камень-валун, который лежит в Шутовом лесу на берегу реки Кимерши. Русский историк Василий Татищев, ссылаясь на Иоакимовскую летопись, писал, что будто бы этот камень сам приплыл по реке Кимерше в день Ивана Купалы, и даже выбрал место, где ему лежать. К этому камню испокон веков приносили тяжелобольных детей, обливали камень водой из ручья, а потом собирали воду, скопившуюся в «следках», и обмывали этой водой ребенка. После этого на детей надевали новое белье, а старое развешивали на окружающих деревьях. Считалось, что если ребенку суждено жить, он сразу после омовения пойдет на поправку, а если суждено умереть, то быстро зачахнет. (16) 

И как тут не вспомнить русскую народную сказку «Сестрица Алёнушка, братец Иванушка», записанную замечательным фольклористом XIX века Александром Николаевичем Афанасьевым. Сказка проста - мальчик выпивает воды из каменного «следка» в виде козьего копытца, и обретает новые качества тотемного животного, оставляя свой прежний облик (как старую одежду у языческого алтаря). (17) Даром что сестрица Аленушка просила: «Не пей, Иванушка, а то козленочком станешь!». Так оно и вышло – братец стал оборотнем. И что бы его расколдовать, сестрице Аленушке потребовалось совершить путешествие в загробный мир - по сюжету сказки, девушку в реке утопила злая ведьма, но Аленушка волшебным образом остается под водой целой и невредимой довольно продолжительное время. И, после того, как девушку вытащили на берег, жизнь тут же наладилась. «Сполоснули ее в чистой воде, белым полотном обернули, и стала она еще лучше, чем была, и обняла своего мужа. Баранчик стал опять братец Иванушка, и зажили все по-старому, по-хорошему.» В другой версии сказки «козлёночек от радости три раза перекинулся через голову и обернулся мальчиком Иванушкой». (18) 


Следовик 

* * * 
Итак, дуб, родник и камень – вот священная языческая «триада», посредством которой Высший мир богов проявлял себя в мире людей. В зеленой кроне священного Мирового Древа - в высшем мире - обитал Небесный Отец, прародитель всего людского племени. Его почитали абсолютно все индоевропейские народы – индийцы возносили молитвы Дьяушпитару, славяне – Сварогу, а римляне - Дивус Патеру (то есть, Юпитеру). Кстати, обратите внимание, что на латыни слова «отец», «творец» и «камень» звучат практически одинаково – «pater» и «petra». А вот словом «patera» римляне называли жертвенную чашу – связующее звено между людьми и богом. 

Да, может быть, кому-то это и покажется странным, но древние индоевропейские народы верили в Единого Бога-творца. Да и вообще, если присмотреться повнимательнее, то языческая космогония весьма сильно напоминала нынешнее христианство. Вот вам в подтверждение слова древнеримской пророчицы Сивиллы: 

«Он неподвижным, Он ясным для всех пребывает: придите, 
Люди, к Нему и оставьте тьму ночи и мрак беспросветный. 
Вот солнца сладостный свет льется с неба и все озаряет. 
К мудрости вы, в вашем сердце ее утвердив, приобщитесь! 
Бог есть один, посылающий дождь, ветер, землетрясение, 
Молнии, голод, страданье, чуму, неизбывное горе, 
Снег, лед, - да есть ли нужда говорить обо всем по порядку? 
Небом он правит, владеет землей; Он – воистину Сущий!» (6) 

Или вот еще: 

«Волю не Феба изрекшую, лживого, чуждого правде 
(Богом назвали его и пророком безумные люди), 
Но Всемогущего Бога, которого длань человечья 
Не изваяла из камня, как всех истуканов безмолвных». (6) 



Сивиллы – так римляне звали легендарных прорицательниц, чье название образовано от греческого слова «теовулэ» - «воля Бога». Всего их было десять, но самой известной считалась Сивилла Кумская, жрица Аполлона, жившая в VII веке до Р.Х. в греческой колонии Кумы в Италии на побережье провинции Кампания. Когда Римом правил этрусский царь Тарквиний Древний, он заинтересовался предсказаниями предсказательницы, которая, как говорили, могла видеть будущее на тысячи лет вперед. Сивилла предстала пред царем и предложила ему купить девять книг, в которых в стихотворной форме была описана судьба мира. Всего за триста золотых слитков. Царь отклонил предложение. Тогда Сивилла сожгла три книги, а за оставшиеся шесть потребовала ту же цену. И вновь получила отказ. Что ж, прорицательница бросила в огонь еще три книги, после чего Тарквиний согласился с ценой, умоляя ее не сжигать последние книги. Так у Рима появилась своя «шпаргалка» на будущее. Сивиллины книги были помещены в подземное хранилище храма Юпитера Капитолийского, и к ним каждый раз обращались жрецы из коллегии авгуров, когда городу грозила какая-либо опасность. К примеру, когда войска Ганнибала стояли у ворот Рима, авгуры на основе тщательного изучения Сивиллиных книг приказали запаниковавшим горожанам выйти из домов, сесть на перекрестках и молиться Гекате, царице преисподней. Геката в ответ послала знамение – метеорит, упавший где-то в Азии (позже этот метеорит был с почетом доставлен в Рим). Правда, в 83 году до Р.Х. эти книги погибли при пожаре Рима, и тогда жрецы-авгуры составили новые книги. Записали по памяти все, что могли вспомнить и добавили к этим записям другие предсказания – а именно стихи тибуртинской, римской, самосской, делосской и других сивилл. Однако, и эти книги тоже погибли в огне – в 405 году от Р.Х. Сивиллины книги были сожжены по приказу военного диктатора Стилихона Флавия, вандала по происхождению и убежденного христианина. Он хотел изгнать язычество из душ римлян, а поэтому совершенно сознательно разрушал все, что имело отношение к дохристианским традициям. 

Тем не менее, хотя сами сакральные тексты погибли, от них остались несколько следов - цитаты в сочинениях римских и византийских авторов. Так, Сивиллины книги цитировал и римский поэт Вергилий, и блаженный Августин, и философ Люций Целий Фирмиан Лактанций, автор «Божественных установлений», и историк Ермий Созомен Саламанкский, написавший фундаментальную «Церковную историю», и многие другие христианские мыслители, чьи имена известны сегодня лишь узкому кругу ученых и богословов. Дело в том, как писал историк XVI века Николай Спафарий, в первые века христианства многие теологи были уверены, «что сивиллы пророчествовали по Божьему вдохновению, как некогда Творец неба и земли желал говорить и через ослицу Валаамову… Сивиллы – как первые некие начальства, потому что о Боге и Христе, Сыне Его, и о многих божественных тайнах предсказывают.» (19) 

По этой же причине к Сивиллиным книгам часто обращался и Климент Александрийский, автор «Увещевания к язычникам», из текста которого я и взял две вышеприведенные цитаты. Стоит немного сказать и о самом Клименте, которого мы уже не раз цитировали. Тит Флавий Климент родился в богатой аристократической семье в Афинах. Как и полагается знатному молодому человеку конца II века от Р.Х., он получил блестящее образование в Афинской Академии, основанной еще Платоном. Потом Климент перебрался в Александрию, где находилась уникальнейшая библиотека античной мудрости, там же он принял посвящения во многие языческие таинства. Позднее, когда поиски истины привели его к лоно христианской церкви, все свое образование и знание эллинских и римских мистерий употребил на борьбу с идолопоклонством. Так что, лучшего эксперта по язычеству сегодня найти просто невозможно. 

О наличии Бога-Творца в языческом пантеоне пишет и немецкий миссионер XII века Гельмольд фон Бозау, долгое время живший среди славян: «Среди многообразных божеств, которым они посвящают поля, леса, горести и радости, они признают и единого бога, господствующими над другими в небесах, признают, что он, всемогущий, заботится лишь о делах небесных, они (другие боги), повинуясь ему, выполняют возложенные на них обязанности, и что они от крови его происходя, и каждый из них тем важнее. чем ближе он стоит к этому богу богов». (20) 

С течением времени рядом с Отцом появилась и образ обожествленной Природы – мировая Прародительница, воплотившая в себе Вечную Женственность. У карпатских славян в старинной песне образы Небесного Отца и Богини-Матери предстают в образе двух волшебных птиц: «В то время, когда не было ни земли, ни неба, только одно синее море — среди этого моря стояло два дуба, а на дубах сидели два голубя; голуби спустились на дно моря, достали песку и камня, из которых и создались земля, небо и небесные светила». (21) 

Именно от брачного союза Небесного Отца и Богини-Матери и произошел весь сонм типичных для всех индоевропейцев языческих богов – Бога Грома, бога-покровителя домашних животных, богини плодородия и т.д. 

Однако, на большой сонм богов языческого пантеона не стоит обращать большого внимания – большая часть этих богов появилась вследствие неистребимого желания людей заполучить себе эксклюзивного небесного покровителя, не такого, как у всех остальных. Причем, чаще всего, формирование новых «богов» производится именно по профессиональной и корпоративной линии: свой покровитель должен быть у скотоводов, у металлургов – свой, у ткачей – ясное дело, тоже свой. Этот процесс происходит даже в нашу секулярную эпоху, когда, к примеру, в римско-католической церкви покровителем Интернета был назначен святой Исидор Севильский, епископ Испании с 560 по 636 годы, прославившийся тем, что написал 20-томную «Этимологию» - по сути, первую в истории энциклопедию. Небесным покровителем работников радио, телевидения и почтовых служащих стал архангел Гавриил, заслуживший такую честь благодаря тому, что именно Гавриил, как следует из текста Священного Писания, объявил Деве Марии о том, что у нее родится Сын Божий. Иосиф Аримафейский, отдавший свою гробницу для похорон тела казненного Иисуса Христа, стал покорителем служащих бюро ритуальных услуг, а проповедник Бернадин Сиенский, живший в XV веке, стал покровителем пиарщиков. Не отстает и Русская Православная церковь: так, святой Серафим Саровский, канонизированный в 1903 году, был назначен покровителем РВСН - ракетных войск стратегического назначения России. 

Помимо сугубо корпоративных задач на языческих богов в древнем мире была возложена и архиважнейшая общественная задача: они формировали календарь. Вернее, не сам календарь, но праздники, помогавшие скоротать унылые будни. Это ведь только одинокий Робинзон Крузо на своем острове вел счет дням, вырезая зарубки на столбе. Наши пращуры отсчитывали время куда веселее – от праздника до праздника. Причем, праздников было довольно много. Например, в Древнем Риме - а именно римский языческий календарь до нас дошел практически в первозданном виде - самый тоскливый и холодный месяц декабрь начинался с праздника Посейдона. За ним шел праздник Доброй Богини – сугубо «женский праздник», когда римские матроны устраивали девичники. Далее шли двухдневные игрища, посвященные Фавну, покровителю лесов, рощ и полей, следом наступали Опалии – праздник урожая, посвященный богине плодородия Опс. Еще через пять дней наступали Агоналии - праздник двуликого бога Януса, призванного смотреть за ходом времени. Овидий писал: 

"День этот назван по греческим играм 
В старое время, когда игры бывали в ходу. 
Древний язык называл тогда «агоналией» стадо; 
В этом, по-моему, смысл истинный слова сокрыт. 
Как бы то ни было там, но жрец верховный обязан 
В жертву богам принести мужа шерстистой овцы". (11.) 

Потом был праздник бога Конса, стража зерновых запасов. Консуалии были сигналом к окончанию всяких аграрных работ – накануне этого дня заканчивался обмолот зерна и транспортировка его в амбары. Единственное, что дозволялось делать в этот день – это участвовать в скачках, бегах и других состязаниях. А еще через два дня начинались Сатурналии – неделя бесшабашного веселья, карнавалов и распутства, которые были призваны напомнить всем людям о благословенных временах утраченного Золотого века. 

Можно не сомневаться, что таким же насыщенным был и календарь всех остальных индоевропейских народов – развлекаться наши предки умели куда лучше нас с вами. 

* * * 
Однако, среди всех языческих богов главенствующее место занимал обожествленный Первопредок – прародитель всего народа. Собственно, обожествление предков и было самой сутью языческой религии – даже слово «язычество» произошло от древнеславянского «языцы» - то есть, род, племя. То есть, в самом буквальном переводе язычество означает «культ предков». Люди верили, что каждый из них был связан с Высшим миром Небесного Отца непрерывной цепочкой пращуров, которые были хранителями и заступниками своих потомков.

«Наши предки желали, чтобы люди, покинувшие эту жизнь, были сопричислены к сонму богов», - писал выдающийся римский оратор и литератор Марк Туллий Цицерон. (22) В трактате «О природе богов» Цицерон добавляет: «Богами после смерти становились или храбрые, или прославленные, или могущественные люди, и их-то мы имеем обыкновение чтить, молиться и поклоняться им…» (23) 

Для всех римлян таким Божественным Первопредком был Ромул – сын бога Марса и смертной весталки Реи Сильваны. Когда Ромул стал царем нового города на Палатинском холме, он принял прозвище Квирина – древнего божества саюинян. И в честь Ромула-Квирина все жители Древнего Рима звали себя квиритами: populus Romanus Quirites. 

Не менее почитаемы в римском обществе были лары и пенаты – души предков, покровители домашнего очага, семьи и всего римского народа в целом. В каждом римском доме для пенатов и ларов возле очага был сооружен небольшой алтарь в виде шкафчика (вернее, ларца) – по праздникам эти алтари украшали гирляндами цветов, перед деревянными фигурками ставили в особой посуде пищу и питье, что бы предки тоже могли принять участие в общем веселье. Ритуал угощения предков практически без каких-либо изменений сохранился и до наших дней – достаточно лишь вспомнить, как накануне Пасху люди оставляют на кладбище стакан с водой, куски праздничных куличей и крашенные яйца. 

 ногда особо знатные предки выделялись из общей массы и становились самостоятельными богами. «Те, кому вы поклоняетесь, были некогда людьми, а затем умерли, - обличал язычников-греков Климент Александрийский. - Миф же и время стяжали им славу и почет. Ведь есть же почему-то обыкновение относиться с пренебрежением к настоящему, прошедшее же, отделенное от сиюминутных упреков покровом времени, чтить благодаря вымыслам. Настоящему не верят, минувшему дивятся. Поэтому древние мертвецы, возвеличенные укоренившимся в веках заблуждением, были причислены живущими после них к богам. (…) Что, если я скажу тебе о многих Гермесах или выдуманных Гефестах? Упоминания об отечестве и ремеслах, жизнеописания, а также гробницы изобличают носителей этих имен как людей. Арес, пользовавшийся величайшей славой… был, как говорит Эпихарм, спартиатом. Софокл же считает его фракийцем, другие – аркадцем.» (6)

Еще в качестве примера Климент привел муз – покровительниц искусств, которых сегодня почитают едва ли не больше: чем в Древней Греции. «Муз же, которых почитали как детей Зевса... , муз этих, мисийских служанок, приобрела Мегакло, дочь Макара. Дело в том: что Макар, царствовавший над лесбосцами, постоянно вздорил с женой. Мегакло было обидно за мать: отчего нет? – и она покупает девять служанок-мисиек и называет их на эолийском диалекте Мойсами. Учит их воспевать дела давно минувших дней и аккомпанировать благозвучно на кифаре. Они же беспрестанной игрой и прекрасным пением завораживали Макара и унимали его гнев. Из-за этого Мегакло в виде благодарственного дара за мать посвятила богам их медные статуи и велела почитать во всех храмах. Таковы Музы». (6)

Об изначальной человеческой природе многих богов писал и сам Гомер. «Ибо смертное тело у них, - свидетельствует великий поэт в «Илиаде», изображая страдающую от ран Афродиту. – Ведь не от древнего дуба родились они, не от камня...» (24) 

Попадая в горний мир Небесного Отца, души умерших тоже начинали считаться священными сверхсуществами, которые могли заступаться перед богами за своих живущих родственников. 

И поэтому все индоевропейцы на протяжении тысячелетий практиковали абсолютно одинаковые догматы и обряды этой прарелигии «культа предков» - и, прежде всего, ритуал кремации, который с самых древних времен неукоснительно практиковался вплоть до полного торжества христианства. 

Смысл сожжения умерших объяснил арабский путешественник и писатель Ахмед ибн Аббас Ибн Фадлан. В 921 году по Р.Х. Ибн Фадлан в качестве секретаря посольства халифа Муктадира совершил путешествие к волжским булгарам, где и стал свидетельством шикарных похорон некоего царя русов: «И был рядом со мной некий муж из русов, и вот, я услышал, что он разговаривает с переводчиком, бывшим со мною. Я же спросил его, о чем он говорил ему, и он сказал: "Право же он говорит: "Вы, о, арабы, глупы... Воистину, вы берете самого любимого для вас человека и из вас самого уважаемого вами и бросаете его в прах (землю), и съедают его прах и гнус и черви, а мы сжигаем его во мгновение ока, так что он входит в рай немедленно и тотчас». (25) 

Когда же погребальный костер прогорал, кости измельчались и вместе с пеплом помещались в специальные глиняные горшки – урны, которые хоронили в специальных местах. Судя по всему, в древнем обществе царило относительное равноправие (по крайней мере, перед лицом смерти) – и урна с прахом вождя племени ничем не отличалась от горшка с останками самого бедного пастуха. Такие урны ученые сейчас находят по всей Евразии, и из-за этой общей для всех индоевропейцев черты в современной археологии и появился специфический термин – культуры погребальных урн, которые возникли в бронзовом веке и существовали по всей Европе. Так, именно в урне был захоронен прах легендарного Ахиллеса, героя Троянской войны. В пламени погребального костра вознесся на Олимп и могучий Геракл, а вслед за ним к божественным мирам отправились и очищенные огнем души великих римлян – Ромула, Юлия Цезаря и Августа Октавиана. 

В урнах хоронили своих близких и славяне во времена Киевской Руси. Нестор летописец писал: «Если кто умирал, то устраивали по нем тризну, а затем делали большую колоду, и возлагали на эту колоду мертвеца, и сжигали, а после, собрав кости, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах по дорогам, как делают и теперь еще вятичи. Этого же обычая держались и кривичи, и прочие язычники, не знающие закона Божьего, но сами себе устанавливающие закон.» (26) 

Из-за культа предков, связывавших каждого живущего с высшим миром богов, язычество было исключительно родовой религией. То есть, предположим, перс или индус никак не могли взять и принять обряды славян, потому что у инородцев просто не было в горнем мире предков, некого было почитать и не у кого просить заступничества. И предки стали в итоге самой сильной преградой на пути принятия многих народов христианства: согласитесь, это нелегко предать все традиции пращуров. 

С другой же стороны, язычество индоевропейцев будто специально готовило народы к восприятию новых культур и традиций. Дело в том, что культы родников и камней было ограничено по «территориальному принципу» - то есть, к примеру, «юрисдикция» языческих богов того же Конь-камня на Ладоге простиралась только на подведомственный ему остров или озеро. В другой же местности лежал уже другой священный камень и били свои родники со своими богами, и поэтому, приходя в чужую местность, язычники наряду со своими родовыми богами старались чтить и уважать местных богов: это же была их «территория». 

менно из-за такого сугубо мистическо-прагматического подхода римляне, покорив соседние племена, включали в свой языческий пантеон и богов покоренных народов, а славяне, переселяясь на земли финно-угорских племен, часто перенимали их географические названия – особенно это касалось рек и озер. Логика понятна: обитавшие в них речные боги могли обидеться на пришельцев за незаконное переименование водоема, поэтому славяне предпочитали именовать речки старыми и непонятными для славянского уха названиями – даже в том случае, если на языке чудь название речкит переводилась как «грязная вода». 

Вместе с чужими богами народы перенимали и чужие обряды и чужую культуру. Языческий политеизм индоевропейцев придал им удивительную гибкость в сознании, наделил способностью к заимствованиям и адаптации чужого опыта и религии. Так появился знаменитый европейский «плавильный котел» цивилизаций, вобравший в себя множество достижений разных народов и культур – финикийский алфавит, арабские цифры, объединяющую религию семитов, китайские знания и т.д. и т. п. 

Пройдет совсем немного времени, и европейская цивилизация, переплавив в себе все чужое, преобразит весь мир уже по своим правилам.

Продолжение следует.