ПЬЮ БОКАЛ ВОСПОМИНАНИЙ
Жили мы чистенько и небогато
Жили мы чистенько и небогато,
Дружная наша большая семья:
Мама, отец, три мальчишки - три брата,
Кошка, собака, корова и я.
Кошка все время гостей намывала,
Лапку полижет и мордочку трет.
Правда, гостей у нас много бывало.
В доме толпился всё время народ.
Крошку-щенка приволок мой братишка
И заготовил для матери речь.
Мол, подрастет, еще маленький слишком,
Купим корову- он будет стеречь.
Время прошло, пес прижился и, к слову,
Было собаке кого сторожить.
Мы, слава Богу, купили корову,
Только Тарзан приказал долго жить.
Вечно лежал, развалившись вальяжно,
Обозревая округу вприщур,
Бедного пса отравили однажды
-Он ненавидел гуляющих кур.
Я посвятила б корове поэму,
Я бы ей — музыку, памятник ей.
Даже обидно, что это не тема
Для вдохновенья в искусстве людей.
Сколько телят она нам подарила,
Сколько она нам дала молока,
Скольких детишек вспоили, вскормили
И отогрели коровьи бока.
Папа вернулся с войны в санитарном.
Он до Берлина дотопал не зря.
Видно, награды вручают недаром,
В сорок восьмом загремел в лагеря.
Мама за папой пошла по этапу.
Это она, а не он ее спас,
Если б не мама, то не было б папы,
Если б не мама, то не было б нас...
Старший мой брат, по-домашнему - Шура,
Рос башковитым и ладным мальцом.
Доброй души и широкой натуры,
Море познаний и кудри кольцом.
Все увлеченья его и культура
В память и в сердце ложились пластом.
Я же хотела все делать, как Шура,
-Вечно за братом тащилась хвостом.
Мы - середина! Мы с Лёней погодки,
Мы не похожи, как день и как ночь.
Он, словно тихая с солнцем погодка,
Я - ураган. Я - цыганская дочь!
Он не повысил свой голос ни разу,
Только в глазах удивленный вопрос.
Весь такой светлый, такой синеглазый,
А у меня грива черных волос.
Время прошло, пролетело, и что же
-Возраст подкинул немало седин.
И, оказалось, мы очень похожи:
Взгляд и улыбка, и колер один.
Лёню-тихоню оценишь не сразу.
Кто-то, бывало, несет ерунду,
Вставит одну только тихую фразу
-Будешь иметь ее долго в виду.
Боря родился семье на забаву
В тот переломный для Родины год.
Всех умиляя головкой кудрявой,
Всем доставляя немало хлопот.
Я — для братишки и мамка, и нянька.
Мать - молодец, что его родила.
Вот она, жизнь! Как поётся - «жестянка».
Всех нас по разным углам размела.
Мать до последней минуты мечтала
Снова семью свою объединить.
Мама, скажи, из какого металла
Надо сковать эту хрупкую нить?
Я одна в этот вечер
Маме
Я одна в этот вечер,
Хоть на десять минут.
Я зажгла эти свечи,
Чтоб тебя помянуть.
Ты приснилась мне ночью,
Ты привиделась мне.
Я прошу тебя очень
-Приходи хоть во сне.
Мне бы взять твою руку,
Ощутить теплоту.
Мне терпеть эту муку
Просто невмоготу.
Ты мне ночью приснилась,
Ты привиделась мне,
Я прошу, сделай милость,
Приходи хоть во сне.
В моей семье, где было три мальчишки
В моей семье, где было три мальчишки,
А между ними я - одна сестра,
Игрушки самодельные и книжки,
Была всегда военная игра.
Когда в семье растут одни мужчины
И разговоры только о войне,
О драках и о прочей чертовщине,
О чем мечтать девчонке, то есть мне?
Я без фантазий представляла чётко,
Что в мир, в который просится душа,
Мне путь закрыт, поскольку я - девчонка.
И жизнь моя не стоит ни гроша!
Терзалась я и плакала ночами,
И шла во мне тяжелая борьба.
Я никогда не говорила маме,
Что так меня обидела судьба...
Но вот на школьном вечере впервые
На танец старшеклассник пригласил.
И, протянув ромашки полевые,
Весь вечер он со мною провальсил.
И всё перевернулось в одночасье,
Виной тому был простенький букет.
Быть девушкой - какое это счастье!
Я счастлива! И мне пятнадцать лет!
Помню поселок белёных бараков
Помню поселок белёных бараков,
И на веревках квадраты белья.
После землянки, тюремного мрака
В сборе и счастлива наша семья.
Шла середина пятидесятых.
След лагерей зарастает травой.
Тут огороды копают лопатой,
Запах коров и полынный настой.
Помню, как мама уют создавала.
Чистая скатерть и выскоблен пол.
Помню картошку с кусочками сала,
Дух помидорный и пряный рассол.
Помню отца мускулистые руки,
Крупные вены, в мозолях ладонь.
Слышу сквозь сон предрассветные звуки
-Мама в печи разжигает огонь.
Помню, любила смотреть в поддувало,
Как угасают в золе угольки.
Мама дорожку крестом вышивала,
Пахло дрожжами от мягкой руки.
Возле бараков просохли дорожки,
В окнах пылает багряный закат.
Слышу, аккорды берут на гармошке
-Это из школы вернулся мой брат.
Худенький мальчик готовится к лету.
Этот тихоня - он тоже мой брат.
Пару подшипников выпросил где-то.
Старший ему смастерит самокат.
Помню семью за столом в воскресенье.
Мама дымящийся ставит обед.
Младший у папы сидит на колене
-Этой картины прекраснее нет.
Папе обедать с ребенком неловко,
Лезет в тарелку ручонкой малец.
Папа кудрявую гладит головку:
Счастлив ребенок и счастлив отец.
Помню, студентов встречала на лето,
Чтоб отпоить их парным молоком.
Мама в красивое платье одета
И в босоножках с большим каблуком.
В доме под вечер звучит радиола.
Крутят пластинки, танцуют фокстрот.
Наши друзья и подруги со школы
-Всё это с детства знакомый народ.
Мама на стол подает угощенье.
Кажется, жизни не будет конца...
Не дотянуться, пожать для прощенья
Матери руки и руки отца.
.
Я просила ветры, чтоб умчали
Я просила ветры, чтоб умчали
Горькие раздумья и печали.
И волну, чтоб со своею солью
Размешала слезы эти с болью;
Я просила белокрылых чаек,
Чтоб они так громко не кричали!
Но кричали чайки у причала:
- Потеряла, слышишь, потеряла!!!
Ни умом, ни сердцем не поверю
В эту безвозвратную потерю!..
Отцу
Дожди тут сиротливо будут плакать,
Ветра вздыхать над камнем без меня.
Чужой рукой посаженные маки
Печально будут головы склонять.
Встану на колени я Богу помолиться
Встану на колени я
Богу помолиться –
Видел в сновидении
Дорогие лица.
Отчий дом и вишни,
Маму у крыльца.
Как обычно, вышла
Проводить отца.
Я отца не помню
С ранних детских лет
И во сне я видел
Только силуэт.
И, как в детстве, небо
И забор кривой.
Воздух пахнет хлебом,
И отец живой.
Подошел я к вишне,
Тронул лепесток,
А сквозь шелест слышно:
- Где ты был, браток?
Я машу руками
Маме молодой,
А в зеркальной раме
Машет дед седой.
Тут я ужаснулся:
- Разве это я?!
Крикнул и проснулся...
Где ты, жизнь моя?..
Детская считалочка
У меня растут две дочки.
Дзинь - три точки... дзинь - три точки.
Два росточка- стебелечка.
Дзинь — три точки... дзинь - три точки.
Подрастали, расцветая.
Точка, точка, запятая...
Я надеялась, мечтая.
Точка, точка, запятая...
Незаметно шли годочки.
Дзинь - три точки... дзинь - три точки.
Родила одна сыночка.
Дзинь - три точки... дзинь - три точки.
Дочку родила - другая.
Точка, точка, запятая...
Я опять живу мечтая.
Точка, точка, запятая...
И опять не сплю я ночки.
Дзинь - три точки... дзинь - три точки.
Днём - заботы, думки - ночью.
Многоточья... многоточья.
Ночь за окном...
Ночь за окном, а мне совсем не спится
И я, не нарушая тишины,
Тихонько наблюдаю сквозь ресницы,
Как мама села в кресло у стены.
Курносый носик и косая челка,
Густые тени от ресниц у глаз...
Такая молодая, как девчонка.
Совсем как одноклассницы у нас.
Встревожилась: «Да ты не спишь, сыночек?
Случилось что?» - «Все хорошо. Я сплю.
Хотел сказать тебе «спокойной ночи»,
Еще сказать, что я тебя люблю».
Иду я на закате дня
Иду я на закате дня,
А рядом с домом, в полумраке,
Сидит и смотрит на меня
Больная старая собака.
И обойти ее нельзя,
И что ей надо возле дома?
А взгляд такой - глаза в глаза -
До глубины души знакомый.
Вдруг понимаю: это я!
И боль собаки мне известна.
А в доме том моя семья,
Где мне, собаке, нету места!
Вот кто-то вылил кипяток.
Кому теперь какое дело,
Что у меня облез весь бок
И голое мелькает тело.
Сейчас вернусь домой опять
И это будет так логично;
Ведь я для них родная мать,
Там все свои и все привычно,
И буду я вилять хвостом,
Держать торчком собачье ухо,
Чтоб ненароком мне никто
Не саданул ногой под брюхо...
Конечно, мне не по нутру
С моим семейством жить в разлуке,
Но мне б собачью конуру,
Чтоб не лизать всё время руки!
| 