Утро
Утро было со снежком,
Я стоял за молоком.
Ферма в город из села
В бочках к нам его везла.
Кто с бидончиком, кто с банкой
Ждёт привоза спозаранку.
Очередь всегда была
От угла и до угла.
Я топчусь. Увы, не жарко.
Вижу женщину с овчаркой
На коротком поводке
И с бидончиком в руке.
Обе в шубах очень схожих
И с осанкой схожей тоже –
Основательной и гордой.
Та с лицом, а эта - с мордой.
Между тем, из-за угла
К бочке бабка подошла
С банкой в крашеной авоське
И собачкой типа моськи...
Гладкошерстная, худая,
Громко и визгливо лая,
Куцым дёргая хвостом,
Заметалась перед псом.
Тот смотрел поверх и мимо
Строго и невозмутимо.
Вдруг он делает рывок,
А короткий поводок
Бедной даме по несчастью
Затянулся на запястье.
Дама, на глазах у всех,
С криком падает на снег.
И овчарка что есть духу
Тащит за собой старуху.
Дама в крик: «Спасите люди!
Боже, что со мною будет?!
Берта, фу! Ко мне! Я встану!»
Берте всё по барабану...
Прёт за Моськой. Та по кругу...
Люди смотрят друг на друга.
Третий лишний в этой драке –
Все боятся злой собаки.
Видят - бабушка с авоськой
Подхватила эту моську
За облезлые бока
И ушла без молока.
Тут овчарка отрезвела
И с хозяйкой рядом села.
Дама встала. Шуба в клочья.
С головы до ног в снегу.
Тут решился ей помочь я: -
Дама, можно помогу?
Отвязал ремень с запястья
И сказал тогда при всех: —
Это просто ваше счастье,
Что не дождь идёт, а снег.
И сказал ей: - Ваша Берта
Невоспитанный барбос.
Не ее вина, поверьте,
То, что невоспитан пёс.
Ведь собака как ребёнок:
Ты кормил его, лечил,
Не воспитывал с пелёнок,
Вот такого получил.
Подставляйте свою банку.
Ваша очередь, гражданка!
Сказка про Репку
Утро. Дед лежит на печке,
Жучка дремлет на крылечке,
Возле ног мурлычет кошка,
Бабка вяжет у окошка,
Внучка крутит радиолу,
Снова опоздает в школу.
Мышь скребёт под половицей
(Видно, кошки не боится).
Подниматься неохота,
Но у деда есть работа.
Хоть ему немало лет,
Но ещё при силе дед.
Возле хаты каждый год
Он сажает огород.
Поскребёт свою бородку,
Прокопает вдоль бороздки.
Покидает семена –
С Богом, матушка-весна!
Что не кинет дед в канаву,
В осень вырастет на славу
И петрушка, и лучок,
И морковь, и табачок.
Дед собрал дары природы,
Но такого дива сроду
На своём большом веку
Не видалось старику.
Вот уж правда - дар природы –
Репа в четверть огорода!
Одному не подорвать,
Надо всех на помощь звать.
— Эй, вставайте, выходите!
Поглядите, помогите!
Бабка, выходи помочь,
Самому никак невмочь.
Та в окошко поглядела:
- Самому тут мало дела.
Мне и в хате дел полно. –
И захлопнула окно.
Внучка вышла на крыльцо.
Кривит белое лицо:
- Дед, ты что?! Я вовсе дура?
С педикюром, с маникюром
Как возиться мне в грязи?
Сам садил и сам вези!
Кошка с Жучкой поглядели: -
Что мы, с краю, в самом деле?
Поглядеть-то поглядим,
Но мы Репу не едим!
Мышка, пискнув, скрылась в норку:
- Догрызу от сыра корку.
Коль засела Репка крепко,
Пусть в земле зимует Репка.
Мне же лучше: я внизу
В Репке дырку прогрызу.
Будут в этой Репке дыры
Для еды и для квартиры.
Видит дед: сосед Егорка
Прёт на тракторе с пригорка.
Замахал руками дед:
- Выручай скорей, сосед!
Тот увидел: - Еду! Еду!
Как тут не помочь соседу –
Обвязал верёвкой Репку,
Зацепил за трактор крепко,
Затянул на узелок
И на рынок поволок.
Там горячая пора:
Взрослые и детвора -
Все глаза на Репку лупят,
Кто её такую купит?
Тут старик сказал: -
Егор, Принеси скорей топор,
Разруби её на части,
Раздавай куски на счастье.
Кто богат - клади пятак!
Денег нет - берите так.
Не прошло и полчасочка,
Не осталось ни кусочка.
Подсчитали барыши –
Накидали от души.
Оказалось, стоит диво
Ровно две бутылки пива.
Их Егор купили с дедом
И распили за обедом.
Кто не принимал участья,
У того такое счастье.
Письмо другу (Письмо советского туриста)
Туристом я плыву на теплоходе
(На теплоходе все в турпоходе),
Шлю пламенный привет тебе, Степаша,
И - будь здорова, бригада наша!
Туристы, Степ, кочуют по Союзу
И делятся на интуристов и
Кто ездит по путевкам профсоюза
И кто - на деньги кровные свои.
Ты в профсоюзе, Степ, сидишь:
Тому - Берлин, тому - Париж!
Все для других там мельтешишь,
А другу - шиш?
Халтурит, Степа, тут один бездельник,
Сам массовик он и сам затейник.
Вот если б, Степа, мне платили сдельно,
Но я об этом потом, отдельно.
Устроил он для нас соревнования,
И я гонял раздетый до трусов.
И вот тогда дошел своим сознанием,
Что к трудовому подвигу готов.
Ты помнишь, Степа, бригадир
Сказал, что я, мол, не за мир?!
Вот не пошел со всеми в тир,
Я - дезертир!
Туристы все как есть из-за Урала.
И все нахалы и зубоскалы.
А в карты недотепы, слышишь, Степа,
А бабы - дуры и не Европа.
Но в этих состязаниях, Степаша,
Девчонки, как разделись - высший сорт!
И так рвались, как будто проигравших,
Как в песне, Степа, выбросят за борт.
Я понимаю, Степ, азарт,
Атутпоставилинастарт,
Какойтутфарт?!
Смотрел в буфете, Степа, «соки-воды»,
А что покрепче, так нету вроде.
Припрятал я на этот случай фляжку –
В порту распили с тобой, Степашка.
Как будто я в своем же общежитии.
Не уезжал оттуда никуда.
Помыться в душе, это, Степ, - событие!
вокруг, куда ни глянь, вода.
Я бы сбежал - вокруг вода!
В круиз я больше - никогда!
-
хоть бы выпить иногда.
-
ерунда...
По ценам я питаюсь в ресторане,
Так убывает деньга в кармане.
Теперь, как жлоб, беру со стойки сдачу.
Все экономлю, а как иначе?
Один мужик, по виду парень слабый,
Так все жевал какую-то траву.
Он говорил, что ночью снятся бабы,
А днем он салом бредил наяву.
Во сне б я видел тот круиз;
Поем, и давит сверху вниз,
И у меня сплошной стриптиз!
Такой сюрприз.
Я бегал весь поход, как дурень в мыле.
Куда мы плыли, куда ходили?
В бригаде это, Степа, не расскажешь,
Я берегов тех не видел даже.
Чуть свет меня по радио разбудят...
Я по часам опять и сплю, и ем!
Я радио сегодня (будь, что будет)
Наверно, Степа, выключу совсем!
Есть у меня мечта, Степан,
Залезть бы в ванную под кран,
Пивка холодного стакан
И - на диван!!!
Ты понял, Степа, я без спиртного,
А ночью снился Высоцкий Вова.
Пел под гитару про заграницу.
Степ, почему мне такое снится?
А, может, я замечен в плагиате?
Что я, мол, под Высоцкого «кошу».
А, может, нас нагрели на зарплате?!
Ну, все, прощай. Я свет уже тушу.
Р.S. Когда достанешь мне, Степан,
Одну путевку в тур загран,
Уеду и останусь там Как эмигрант!
Твой друг Иван.
Серый дождик, моросил
Серый дождик моросил.
Серый волк один грустил.
Сидя посреди ненастья,
Волк задумался о счастье:
«Ни любви мне, ни доверья,
Нет меня несчастней зверя.
И зубастый я, и серый,
Злой и жадный - ем без меры.
Всё, что в сказках говорят,
Всё - неправда! Было так:
Раз забрался я в кусты,
Просто... нюхаю цветы.
Вижу - девочка с корзиной,
Из корзины дух свинины.
Я догнал в один прыжок,
Ест девчонка пирожок.
Я малышку в красной шапке
Проводил до самой бабки.
Обошёл тихонько дом –
Бабка стонет под окном:
- Ох, болит и там, и здесь...
Как такую будешь есть?
Тут я подождал немножко,
Сунул голову в окошко
Попросить хоть пирожка.
А они наверняка
Сочинили с «перетруху»,
Будто я сожрал старуху.
В сказке братья-поросята
Были сами виноваты,
Ведь просили поросят:
- Не шумите! Волки спят.
Волк голодный и спросонок,
А навстречу - поросёнок.
Не один. Ещё два братца.
Все втроём и лезут драться.
Верещат, хвосты колечком.
Я хотел их съесть, конечно,
Но в грязи копыта, рыльца,
Зарычал, велел умыться.
А сорока на сосне
Наврала всё обо мне!
Семерых своих козлят
Оставляла дома мать.
Утром выскочит Коза
И - куда глядят глаза!
Убежит в густой лесок,
Где травы послаще сок.
И пасётся день в тени,
А козлята там одни.
Под замком бедняжки, сами.
Захотел я вместо няни
Там с козлятами остаться.
Вдруг Коза - и ну бодаться!!
Обезумела совсем.
А я козлятину не ем!
Даю сегодня слово,
Не буду есть мясного!
И волк мечтает в тишине: -
Теперь напишут обо мне
«Волк ласковый и нежный».
он заснул с надеждой.
Козёл — повеса и бездельник
Козёл - повеса и бездельник –
Бродил без цели и без денег,
Без путных мыслей в голове.
Глядит, Капуста на траве.
Вся раскапустилась, одна
Под солнцем греется она. –
Слегка завяла без полива, -
Козлу подумалось блудливо, -
Хотя и зелени в ней густо,
Капуста - в Африке Капуста.
Козел перед Капустой - в позу:
- Какую Бог послал мне розу!
Как свеж и сочен ваш листок! –
И ущипнул её за бок.
Капуста чуть не побелела:
- Оставьте! Что за ерунда!!
Да ни за что! Да никогда!!
Вы молоды, а я созрела...
Я вам советую всерьёз:
Ищите пару среди Коз.
- Я голой не люблю натуры.
Худы, безнравственны и дуры!
Вы, дорогая, самый сок! –
И снова ущипнул за бок.
Капуста думает: -
Ну, что ж, Козёл так молод и хорош,
Что в жизни ждёт меня? Тоска?...
А тут Козел! Будет ласкать.
У юности такая власть...
Козлу Капуста поддалась,
Тот обнаглел и губы трубкой,
И уже шарится под юбкой...
В пылу нахлынувшего чувства
Вся отдалась Козлу Капуста.
Опомнилась да поздно слишком.
Осталась только кочерыжка.
- Когда силён козлиный дух,
Проруха есть и на старух, -
Сказал Козёл, сдержав отрыжку,
И тут же бросил кочерыжку.
А что до молодых Козлих –
Кому какая выйдет фишка.
Так обгрызут, что от иных
Ни зелени, ни кочерыжки!
Коза в чужой забралась огород
Коза в чужой забралась огород,
Чтоб пожевать капусты сладкой.
Листок-другой сорвет и - в рот,
И всё с опаской и оглядкой.
Потом ещё, ещё, ещё...
И так пошла рубить капусту,
Едва не вывихнув плечо,
Что стало в огороде пусто.
А тут Хозяин: «Ёшкин свет!
Ведь тут была капуста вроде».
Его капусты - нет как нет,
Зато Коза на огороде.
- Видать, ей жизнь не дорога.
И обломал Козе рога...
Туча поднялась над лесом
Туча поднялась над лесом,
А на туче едут Бесы.
Бесы травят анекдоты
И смеются до икоты.
Про дела амурные
Байки нецензурные,
Гадкие, нескромные
Для чертей скоромные.
Месяц смотрит с интересом,
Что развеселило Бесов?
И как-будто ненароком
Прислонился к туче боком.
Слушает амурные
Байки нецензурные.
Пошлые, охальные
Анекдоты сальные.
Лес от возмущенья стонет,
Трет дрожащие ладони,
И стучит ветвями грозно,
И качает птичьи гнезда.
Ах, не верьте им, не верьте.
Врут о Людях злые черти!
Это вовсе не смешно.
Ветер свистнул: «Безобразье!
Здесь, на небе, столько грязи!
Нет, о людях так негоже,
Все ж они подобье Божье».
Те хохочут: «Муж рогат,
Значит, парень черту брат,
И жена его - чертовка –
Затащила мужа в Ад!»
Посмотрите, как внизу
Люди в страхе ждут грозу.
Ах, трусливый, глупый сброд.
Это просто анекдот!
Что в Аду и грех, и блуд,
То зовет «любовью» люд.
Бога же с Его ЛЮБОВЬЮ
Вообще не признают».
Возводят каменщики стену
Возводят каменщики стену:
Кирпич, раствор - за сменой смену...
А утром встали после сна
И видят - рухнула стена.
Тут кирпичам сказал Раствор:
- Друзья, я слышал разговор,
Что этот брак, сказали люди,
Весь из-за вас и нас осудят!
И в бочке булькнула Вода:
- Да это просто ерунда!
Не может быть такой беды,
Когда есть норма для воды.
Песок сказал: - Что за манера!
Чуть что - на суд! Я из карьера!
Такой я от природы весь:
Зернистость и удельный вес...
Кирпич проговорил учтиво: —
Я весь в пределах норматива.
В развале стенки ни при чем:
Все строят этим кирпичом.
Цемент сказал: - И я безгрешен.
Я в этом деле не замешан.
Есть алиби на сто процентов –
Раствор месили без цемента.
Раз воробей в мороз трескучий
Раз Воробей в мороз трескучий
Искал зерно в навозной куче.
Но прихватил навоз мороз.
Голодный Воробей замерз
Так, что не чуял птичьих ног:
«Ну хоть бы кто-нибудь помог!»
А тут Корова, му да му:
«Пожалуй, помогу ему»,
И, хвост откинув на дорожку,
Корова ляпнула лепешку,
Вполне уверенная в том,
Что там ему еда и дом.
И от лепешки пар пошел,
Тот - прыг по шейку: «Хорошо!».
стал тонуть. Кричит: «Спасите!
Есть кто-то рядом? Помогите!»
А рядом Кот. Хвать Воробья:
«Сейчас позавтракаю я!».
Обтер пернатого бумажкой
И тут же проглотил бедняжку.
Мораль ясна - не каждый друг,
Кто из дерьма спасает вдруг.
И заруби себе в уме:
Молчи, когда сидишь в дерьме!
Гуляет Рождество казачий хуторок
Гуляет Рождество казачий хуторок,
Что притаился где-то близ Диканьки.
Там спуск к Днепру достаточно полог,
Бегут стремглав накатанные санки.
Гуляет молодежь! Дивчину
Обхватит парубок и вниз,
Целуя в щёчку для почину
И в губки... Хохот, гогот, визг!
Добропорядочный хохол,
Отслушав звонкие колядки,
Садится с жинкою за стол,
Крестясь на образ для порядка,
И, замочив в сивухе ус,
В огурчик хрупкий тычет вилку.
Хмелея, заедает вкус
Отменной, огненной горилки.
Ко сну готовится старушка,
Щепотью мелко крестит рот,
Сенцом набитую подушку
И сытый с праздника живот.
Рогатый месяц - старый сводник –
С насмешкой смотрит на село,
Его, в честь Рождества, сегодня
По крыши снегом занесло.
Торя тропинку по сугробу,
Бредёт какой-то молодец
С таким лицом... иные к гробу
Приходят краше под конец.
То хуторской кузнец Вакула –
И балагур, и весельчак.
Ишь, как его любовь согнула,
Один средь ночи, натощак.
Не хороводит он с друзьями
За чаркой доброго вина,
И не сидит за пирогами
В родимой хате у окна.
Кузнец бредет такой не спьяну,
А угораздило, увы,
Влюбиться именно в Оксану,
Дочь хуторского Головы...
Как хороша его Оксана!
И свежесть щек, и красота,
И стройность девичьего стана,
И глаз прекрасных чернота.
Иной, любуясь, рядом кружит.
Гордячка гневно выгнет бровь...
И он тотчас среди подружек
Уйдет искать себе любовь...
Сегодня в праздничной одежде
Он к ней явился, наконец.
Открыл ей сердце и, в надежде,
Ей предложил союз сердец.
О, как Оксана хохотала,
Уставив кулачки в бока.
Но, видно, этого ей мало,
Что обсмеяла казака.
И, чтоб совсем повеселиться –
Согласна, мол, женою стать,
Коль сможешь, парень, от царицы
К утру ей туфельки достать.
Наверно, он решил топиться,
Коль в скорбный путь пошёл пешком
И прихватил утяжелиться
Тяжелым угольным мешком.
Добрёл до проруби Вакула,
Швырнул мешок свой наобум,
Сел сверху и сидел сутуло,
Согнувшись от тяжелых дум.
Что толку, он красив и молод,
Силен, играет в жилах кровь,
И сердце, как кузнечный молот,
Ей не нужна его любовь.
Он оставаться здесь не может.
Не лучше ль в прорубь головой?
Ни Бог, ни дьявол не поможет,
Коли не люб, то с глаз долой.
А ходят слухи, что чертовка,
Вакулы собственная мать
Солоха, ухитрилась ловко
К подолу юбки приковать
Дьячка - служителя Господня,
И хуторского Голову,
И черта - тьфу! - из преисподней,
Не к ночи вспоминать молву,
Кто набожен и суеверен.
Коли связался с бабой бес,
На сто процентов будь уверен,
Что бес не сам в мешок залез.
Чёрт притаился под Вакулой,
Но так устал и так замёрз.
Кузнец увидел: из-под стула
Вдруг появился длинный хвост.
Вакула тут же ухватился,
Чёрт проявил большую прыть:
Вакула сам перекрестился,
Хотел его перекрестить.
Но черт клянётся и божится,
Такой уж нрав у подлеца.
Однако туфли от Царицы
К утру достал для кузнеца...
От слова это и до слова
Услышал я от кузнеца,
Когда он выбирал подковы
И подковал мне жеребца.
Его красавица жена
В сносях и, выгнув поясницу,
Идет, достоинства полна
И скромно опустив ресницы.
Каким любовно-нежным взглядом
Кузнец смотрел хозяйке вслед,
Я понял: спрашивать не надо –
Оксана это или нет.
Лишь муж за дверь...
Лишь муж за дверь в командировку,
Жена - неверная плутовка
Тотчас ударится в бега,
Чтоб мужу наставлять рога.
Муж возвращается некстати
И сразу шарит под кроватью.
Углы все в доме обошел,
Но никого там не нашел.
В кладовку, в шкаф и за диван:
«Уж я раскрою твой обман!
Ишь, завела себе манеру:
В квартиру водит кавалеров!
Не строй невинную овечку!
Или любовь дала осечку?!»
Сидит расстроенный мужчина
И размышляет: «В чем причина?
Не поумнела, не больна...
Стара кажется, жена».
Я, как Феникс
Я, как Феникс, из пепла
Каждый раз возрождаюсь –
То в полынью, то в пекло,
Но не каюсь, не каюсь...
Неумело, негибко
Все бегу, спотыкаюсь
На своих же ошибках,
Но не каюсь, не каюсь...
То любовью, то злобой
Пью и не напиваюсь
От рожденья до гроба,
Но не каюсь, не каюсь...
Не усвоив урока,
Я опять возвращаюсь,
Начинаю с истока,
Но не каюсь, не каюсь...
Может, в Сивкиных горках
Я насмерть укатаюсь,
Опыт тяжкий и горький,
Все равно я не каюсь!
Я, как Феникс из пепла,
Вновь и вновь возрождаюсь,
Лишь душою окрепла
И не каюсь, не каюсь! |