ВОЖАК

На этом групповом снимке юный Эдик Мустафинов не просто капитан и тренер хоккейной команды, а бесстрашный вожак ледовой дружины, который, не задумываясь, идёт вперёд, увлекая за собой остальных. Он ведёт за собой тех самых ребят, которых позже стали называть детьми войны. И они, знавшие жизнь не по книжкам, полны неукротимой решимости побеждать!

1954 год. Гурьев. Семья Мустафиновых. Внизу: Николай Михайлович

Мустафинов (отец), Лишат Мальсагова (бабушка), Зинаида Георгиевна

Тотикова (мать); вверху: Мария Егоровна Нимодина (тётя), Эдуард

Мустафинов, Даль Мустафинов (брат)

В те первые послесталинские годы, когда в жизни страны вдруг появился цвет и всё запестрело яркими красками, такие, как Мустафи-нов, и были нужны. В его лидерских качествах полномерно сказывался бурный южный темперамент, сочетавшийся с редкой психической устойчивостью. В этих качествах никто не мог усомниться ни в «Гипро-казнефти», ни в Горьковском отделении института «Атомтеплоэлектро-проект», где он работал главным инженером проекта сначала Армянской, а потом и Ростовской АЭС, ни на самой строящейся Ростовской атомной станции, когда в ноябре 1984-го был назначен её директором. И за те 13 лет, что Мустафинов руководил АЭС, не нашлось ни единого повода упрекнуть его в том, что он старался быть «героем для всех, родным для каждого», зарабатывая сомнительный авторитет.

1960 год. Проектный институт «Гипроказнефть»

Человек высокой речевой культуры, для которого лучше сказать, чем что-нибудь написать, Мустафинов оказался очень кстати в конце 80-х - начале 90-х, когда в водовороте всеобщего помешательства возводили хулу на отечественную атомную энергетику. На фоне таких, как он, очень наглядны были недруги этой передовой отрасли. Он душевно мучился, когда предавали свои, хотя прекрасно понимал: где деревья - там и пни. Понимал он и то, что политика - слишком серьёзное дело, чтобы доверять её политиканам.

1977 год. Окрестности Волгодонска. Сотрудники горьковского института

«Атомэнергопроект» и другие специалисты на выборе промплощадки

будущей АЭС. Э.Н. Мустафинов - третий слева в верхнем ряду

Он не задумываясь отвергал то, что не укладывалось в его понятия о долге и чести. Вот почему в 90-м на совещании в правительстве РСФСР, где в присутствии «зелёных» решалась судьба Ростовской атомной, он поступил так, как и должен был поступить. И на многозначительный вопрос председателя правительства, готов ли он приостановить работы на станции, резко ответил, что никогда не будет «готов» закрыть станцию, которая уже через считанные месяцы сможет вырабатывать энергию, так нужную стране. Но решение было принято загодя, и доводов Эдуарда Николаевича никто не слышал. Тогда, упреждая злорадство «зелёных», он спросил, смерив их тяжёлым взглядом, не этих ли впечатлений дожидались они все эти годы и не рано ли торжествуют? И те, поняв, что сегодняшняя «победа» может оказаться пирровой, не посмели и рта открыть.

Каково ему было, приехав в Волгодонск, сообщить о приостановке работ на станции и возможном её перепрофилировании (ещё чего?!) в ТЭС! Но он сказал другое: «Кто не борется - тот уже проиграл...» Станция перешла в активный режим консервации, когда по специальному технологическому регламенту кроме зданий, сооружений, строительных конструкций и коммуникаций в рабочем состоянии поддерживались оборудование и механизмы. Кроме того, несмотря на сложное финансовое положение, проводилась пусконаладка вводимого в эксплуатацию оборудования, заканчивалось строительство распределительного устройства ОРУ-500 КВт. Уверенности атомщикам придало постановление правительства РФ о продолжении консервации на ряде атомных станций, в числе которых первой была Ростовская, а позднее - заключения общественной и государственной экспертиз, подтвердивших экологическую безопасность эксплуатации РоАЭС. То-то аукнулась «зелёным» драматическая сцена в кабинете председателя правительства Ивана Силаева!

Хорошим моральным подспорьем для Эдуарда Николаевича в те годы явилось и то, что к ордену Трудового Красного Знамени добавилось звание «Заслуженный энергетик Российской Федерации».

И тем не менее он, как никто другой, глубоко переживал, что теряется самый ценный ресурс - время. Не будь этого вынужденного простоя, уже работали бы как минимум два энергоблока.

В канун 1996 года Госсанэпиднадзор Ростовской области вторично подтвердил заключение о соответствии проекта Ростовской АЭС действующим «...санитарным нормам и правилам проектирования и эксплуатации атомных станций». Осенью 1997-го Минздрав России и Госкомитет РФ по охране окружающей среды согласовали проект постановления правительства РФ «О завершении работ по вводу в действие мощностей Ростовской АЭС». Это был не только ответ на блокаду Ростовской АЭС «зелёными» в лице ныне забытых всеми «Хранителей радуги», но и сигнал к началу работ по расконсервации станции. В те же сроки на АЭС была подготовлена рабочая программа по «проливу технологических систем, обслуживающих реактор». Но утвердил её уже не Мустафинов, которого перевели в концерн «Росэнергоатом».

Несмотря на противоречивость своих чувств по поводу «перевода», Эдуард Николаевич был удовлетворён тем, что точка в строке его биографии под названием «Ростовская АЭС» стала атомной. Как бы в подтверждение этого на исходе 1998 года в Волгодонске состоялось расширенное заседание по вопросам обеспечения перехода Ростовской АЭС из режима консервации в режим строительства. Вёл его Е.А. Решетников, в ком атомщики всегда находили поддержку и участие. Спустя ровно три года заместитель министра РФ по атомной энергии, председатель государственной приёмочной комиссии, уроженец Донского края Евгений Александрович Решетников подпишет акт о вводе в промышленную эксплуатацию 1-го энергоблока Ростовской атомной станции.

1997 год. Москва. ЕЛ. Решетников, Э.Н. Мустафинов, В.И. Грицай (замдиректора РоАЭС по экономике)

...Жизненный график Эдуарда Николаевича изменился летом 2015-го. По приглашению А.А. Сальникова он побывал на Ростовской АЭС. Встреча директоров - бывшего и нынешнего - проходила не без вопросительного подтекста: насколько дорожили и дорожим мы людьми тогда и теперь? Андрей Александрович выразил глубокую благодарность Эдуарду Николаевичу за то, что в годы консервации он приложил все силы, чтобы сохранить не только саму станцию, но и особый дух, присущий работникам Ростовской атомной.

Перед экскурсией по объектам АЭС и поездкой на базу отдыха «Белая Вежа» оба директора задержались у фотографий тех, кто, сменяя друг друга, стояли и стоят на капитанском мостике предприятия. Они говорили о том, что большинству «капитанов» были присущи прагматизм и неприятие бодряческого оптимизма, равно как и вечное нытьё трусливых скептиков...

В этой книге ещё будут материалы с рассказами об Эдуарде Николаевиче. Рассказами его друзей и тех, с кем свела его судьба в незабываемые годы работы на Донской земле. Из этих воспоминаний сложится более полное представление о личности, наделённой редким и счастливым даром вожака - человека, умеющего убеждать и вести за собой.

Июль 2015 года. Ростовская АЭС. Рукопожатие директоров