Вчитавшись в содержание писем, можно понять что они не относятся к тому потоку что шел со всех уголков СССР после того как страна узнала о подвиге Молодогвардейцев.

 В письмах с детской наивностью и прямотой девушка десятиклассница признается Елене Николаевне в любви к ее погибшему сыну.

 Проанализировав письма, перечитав книгу Е.Н. Кошевой «Повесть о сыне» и сопоставив факты, я пришел к выводу: Рада Власенко дружила с Олегом Кошевым в период его жизни в п. Ржищево Киевской области. Вот некоторые выдержки из книги:

«В Ржищеве у Олега было много товарищей, а самыми близкими из них были Володя Петренко, Ваня Лещинский, Гриша Задорожный и Рада Власенко».

 В этом городе семья Кошевых проживала с 1934года. Здесь Олег пошел в среднюю школу №1 и проучился до 7-го класса. В 1939 году отца Олега переводят на работу в город Канев, семья вынуждена ехать с ним. «Жаль было Олегу разлучаться с родным местом, где он провел столько счастливых лет своего детства, где его любили и где его юное сердце впервые потянулось к другому юному сердцу: Рада Власенко оставалась в Ржищеве.»

 Вот как описывает Елена Николаевна сцену прощания Олега с друзьями пришедшими его проводить ну и конечно, с Радой: « У Рады Власенко вдруг вспыхнули щеки, и от этого она стала еще миловиднее». Она от имени друзей обратилась к Кошевому:

 «Олежек… шесть лет мы учились все вместе в одной школе. Ты был для нас хорошим товарищем…верным другом. Каждому из нас старался помочь, выручить из беды, а при случае - всю вину принимал на себя. Ты ни разу не выдал и не разболтал ни одного нашего общего секрета. С тобой можно делиться всем. Мы никогда не забудем тебя, Олежек, дорогой! Вот прими на память от нас … И Рада протянула Олегу книгу Максима Горького. Олег взволнованный бросился к Раде. Они обнялись».

 В главе «Война» Кошевая пишет : «В июне 1941 года закончились занятия в школе. Олег перешел в девятый класс. Ему шел шестнадцатый год. Летом он собирался проведать родные места….. Начали готовиться в дорогу. Укладывали чемоданы. Поездка обещала быть интересной. По дороге Олег мечтал заглянуть в Ржищев. Представлял себе, как встретится со своими друзьями, вспоминал свою лодку, гулянье по Днепру, костры по ночам, песни, Раду Власенко». Но 22 июня началась война. Так и не встретились Рада с Олегом.

 Мы пока не знаем, писали ли они друг-другу, но я уверен, что память о детской любви осталась у них навсегда.

 Рада с матерью эвакуировалась в Калмыкию, в город Элисту и там, в 1943 году из газет узнала о подвиге своего друга детства. Не буду пересказывать письма Рады к Елене Николаевне, привожу их полностью, так как написаны :

 6.11.1943 года.

«Здравствуйте дорогая моя родная Елена Николаевна!!!

 Пишет Вам ваша маленькая Радочка. Хотя я уже не та маленькая девочка, которую вы меня помните, но мне очень и очень хотелось бы, чтобы меня Вы называли так всегда. Ведь этим, Елена Николаевна, напоминаете Вы все самое лучшее, самое дорогое, которое теперь никогда не повторится – детство наше, нашу веселую, беззаботную школьную жизнь…

 Елена Николаевна, дорогая! Ваше горе так велико и свято для меня, что я не решалась Вам написать, боясь потревожить Вас лишним воспоминанием. Но вот вчера получили от Вас письмо, которое перечитывали без конца, и я решилась написать. Елена Николаевна, родненькая, что я могу Вам сказать? Нет слов для утешения, когда горе так велико. Если мне совсем чужой, так тяжело переживать утрату, то, каково же Вам, дорогая Вы наша!

 Елена Николаевна, я Вам признаюсь (теперь не стыдно) что Олега я любила. Пусть это детская была любовь – чистая, невинная, но все же любовь. Нет, не дружба и н привязанность. Дружила я со многими своими одноклассниками, но к Олегу относилась  по другому, как то особенно. Я сама не понимала, что со мной. В его присутствии я то чрезмерно веселилась, смеялась каким – то ненатуральным смехом, то вдруг раздражалась из-за какого-нибудь пустяка и готова была заплакать. И когда мне пришла в голову мысль «А что, если я его полюбила?» я испугалась почему-то и старалась себя убедить, что все это пустяки и все это мне кажется. Но после того как я приехала из Киева после операции и вновь заболев скарлатиной, легла в больницу и безустанно думала об Олежке, я уже не гнала от себя мысли той – она меня бодрила и радовала. Ко мне в больницу приходила подруга Леся и я все расспрашивала ее об Олеге, как и что. И я все мечтала скорее выздороветь и встретиться с Олегом. Но вот однажды Леся мне сказала, что Олег уезжает. Это было так неожиданно, быстро и страшно, что я растерялась в первую минуту и чувствую что вот - вот заплачу. Стала ее расспрашивать о чем-то постороннем. Помню, Леся очень пристально на меня посмотрела и вскоре ушла. А я тогда весь вечер проплакала, что вот уезжает, а я здесь лежу, и нет возможности даже проститься. Так вы и уехали и я не смогла увидеть Вас, проститься.

 Потом все собиралась с мамой приехать к вам в гости, да так получилось, что мать сама вас навестила.

 Началась война! И в эти суровые дни мы часто вспоминали вас, все думали, где вы и что с вами. Делали разные предположения, но остановились на том, что вы с Олежком эвакуировались и сейчас, где нибудь в тылу глубоком. Сделали запрос в справочном бюро, но нам оттуда ответили, что такие-то не числятся.

 И я, и мама часто поговаривали, как все мы земляки соберемся за одним столом и подымим бокал за нашу Победу, за нашу встречу и за будущее.

 А я мечтала , как встречусь с Олегом! «Какой он стал? – все думала – «помнит ли меня?»

 И вот читаю в газете. Не верю своим глазам! Снова, снова перечитываю написанные страшные строки. Хочу не верить, но не верить нельзя – на меня смотрят из газеты всегда смеющиеся, добрые Олеговы глаза и его еще детские губы чуть вздрагивают от сдерживаемой улыбки.

 Елена Николаевна, родная моя, я без конца целовала этот дорогой портретик, такой дорогой, смеющийся, такой далекий от действительности. Как жалко, что у меня нет карточки Олега! Этот портретик из газеты потускнел от моих слез и от того, что я каждый вечер, ложась спать, его целую.

 Елена Николаевна, миленькая, как я хочу Вас видеть! Как мне хочется Вас приголубить!

 Я надеюсь, что мы с вами встретимся скоро. Ведь сегодня взяли Киев! Поздравляю Вас и всех, всех с этой огромной новой победой!

 Скоро будем собираться в дорогу. Тося наша сейчас в Астрахани находится. Она все спрашивает о вас. Я ей послала Ваш адрес.

 Мы живем по- маленьку. Я учусь в 10-м классе и работаю в Горсовете. Мама тоже работает. Нам трудновато, но мы живем той надеждой, что скоро поедем домой, на Украину.

 Пишите нам, Елена Николаевна, не забывайте! Буду с нетерпением ждать Вашего письма. Кланяйтесь всем Вашим. Привет от мамы!

Целую Вас крепко-крепко! Любящая Вас РАДКА.

 20.12.1943 года

«Дорогая моя, любимая Елена Николаевна!

 Сегодня у меня счастливый день – я получила от Вас письмо и книжечку «Герои Краснодона» От всего сердца благодарю Вас за этот дорогой для меня подарок. Ведь в этой книжечке есть портрет Олега и такой, каким я его знаю. А что может быть дороже, чем получить портрет друга от матери его!? Я буду беречь эту книжечку, «як зiныцу ока».

 Получив Ваше письмо, я с нетерпением вскрыла конверт , и с первых же строчек на меня повеяло чем-то родным и близким. Какую- то частицу Ржищева, счастливых дней принесло оно с собой. Вихрем проносятся воспоминания, Они мне дороги, хотя и вызывают боль, но я их перебираю, восстанавливаю в памяти. Мне, почему-то, Елена Николаевна, запомнилось до малейшей подробности все, что связано с Олегом.

 Особенно ясно помню, как мы все вместе были в Киеве летом. Мне запомнилась и наша неловкая встреча с Олегом, и как незаметно исчезла неловкость и через час уже не было на земле друзей, у которых была бы дружба крепче нашей.. И то, как мы с Олежеком бегали в ближайшую кондитерскую и делали налеты на сладости, уничтожая их в мгновение ока и в таком количестве, что вызывали даже удивление продавщицы и официантки. Они нас даже спрашивали: « Скажите, вы наверно брат и сестра и приехали с провинции, не так ли?» Нам, почему то неловко было сознаться, что мы из района и обрадовало то, что нас называли братом и сестрой. Поэтому мы обменялись многозначными взглядами как заговорщики какие-то и отвечали, что мы вовсе не «провинциалы» а городские. На это продавщица сказала: «В том, что вы брат с сестрой я была уверена и не сомневалась, так как вы похожи друг на друга, но что вы городские – удивительно! – городские так много сладостей не едят». Мы доели наскоро пирожное и побежали домой с радостью рассказывать дома, что нас назвали братом и сестрой. После этого Олег звал меня «сестренкой»…

 А, помните, Елена Николаевна, как мы ездили в Киево-Печерскую Лавру и как

возвращаясь оттуда, под впечатлением виденных святых, Олег шутя Вас называл «святой Еленой.» Я так любила когда Олег Вас называл «мамулькой». Он при мне чаще обращался к Вам тоном взрослого, солидного юноши и как-то снисходительно говорил: «Елена Николаевна, я боюсь за Ваше здоровье, вы слишком много употребляете жидкости, это может Вам повредить.» Это тогда помните, когда мы останавливались , чуть ли не возле каждого киоска, мимо которого проходили, и от сильной жары пили сельтерскую воду.

У Олега тогда была привычка говорить- «Что ты, что ты, детка!» И потом он еще часто говорил «мелочи жизни». Я помню о чем-то сожалела, а он махнул рукой и тоном взрослого сказал»: Эх, стоит ли жалеть об этом? – мелочи жизни?» И потом частенько я слышала как он, с рассудительностью взрослого, себе и другим говорил, что не стоит сокрушаться, ведь это мелочи жизни.

 Елена Николаевна, родненькая, мне и сейчас еще кажется, что все это неправда, что это все не в действительности было, а сон мне снился – страшный, кошмарный сон. Боже, неужели такой ужас, такое горе может случиться наяву? И как это выдерживает земля и не расколется надвое, и не поглотит это чудовище, детоубийцу, виновника всех мук и страданий.

 Нет! Не может этого быть! Земля не успокоится до тех пор, пока не очистится от этой чумы, пока не сбросит с себя Язву-Гитлера.

 Ух, Елена Николаевна, букашки не задушу, а этого подлеца именуемого Гитлером, - я бы задушила своими руками. Это он! Он убийца сыночка Вашего, друга моего Олега!...

Просите прислать фотокарточку. Поверьте, Елена Николаевна, с большим удовольствием прислала бы, но нет. Здесь, в Элисте нет и фотографа, а в Астрахани фотографов полно, да только фотографируют на материале заказчика. А где взять было фотобумагу? Так я и не снималась. Но вот приедем в Киев, обязательно сфотографируюсь и Вам пришлю карточку. А пока представьте себе коренастую, здоровую девушку среднего роста, с румянцем во всю щеку, с задумчивыми, чуть раскосыми глазами. Вот вам Радкин портрет.

 В Киев мы думаем ехать весной. Как хотелось бы к вам заехать, да не знаю, удастся ли. Но так, или иначе, а встретиться мы с Вами должны. Не так ли, Елена Николаевна?

 Как вы себя чувствуете? Работаете ли и где? Как поживает мама и брат? Передайте им от меня привет!

 Моя мама все прихваривает и страшная сделалась, как скелет, высохла вся, пожелтела. Ну, ничего, скоро поедем домой!

 Я учусь в 10-м классе. Трудно сейчас учиться (в материальном отношении) но мы с мамой из последних сил стараемся, чтобы все - таки окончить десятый класс, а так как я год пропустила, не занималась. Почему?- расскажу при встрече.

 Ну, вот и все, дорогая мамунька. Письмо мое дойдет наверно к Новому году. Так что поздравляю Вас всех с Новым годом и желаю, что бы в Новом году вы были счастливы, чтобы Новый год принес Вам столько радости, сколько прошлый год забрал!

 А еще желаю встретить мою мамуньку такой же здоровой и цветущей, какой я видела Вас в последний раз!

 Привет от мамы и Тоси! Целую крепко, крепко. Любящая Вас, Радка.

 Из воспоминаний бабушки Олега Кошевого Веры Васильевны узнаем, что Рада переехала в город Киев после его освобождения. Как она прожила жизнь, кем стала, остается загадкой.. Возможно, кто - то ознакомившись с этой статьей, добавит недостающие звенья.

На сайте, посвященном «Молодой Гвардии» есть абзац воспоминаний Рады Власенко в котором читаем: «Два года мы сидели с Олегом за одной партой. В школу он приходил раньше других и ждал нас, что бы поделиться впечатлениями от прочитанной книги, нового кинофильма. Олег много читал, любил поэзию, понемногу писал сам» - Значит воспоминания Рады были, но я больше ничего не нашел.

15 сентября 1943года газета «Правда» писала:

«Пройдут годы, исчезнет с земли гитлеровская погань,

будут залечены раны, утихнет боль и скорбь, но не забудут

советские люди бессмертный подвиг руководителей и членов

подпольной комсомольской организации «Молодая гвардия»

К их могилам не зарастет народная тропа.»

Так оно было.  Хочется верить, что так оно и будет.