Виктор не мог уснуть. Все его мысли были, как произойдёт его встреча с Любашей. Он лежал на нижней полке плацкартного вагона и вслушивался в с тук колёс. Они, казалось ему, стучали: всё будет хорошо, всё будет хорошо, всё будет хорошо. Он встал, сел у окна и стал смотреть в окно. За окном мелькали полустанки каких-то поселений, освещённые фонарями. Проехав полустанок, огни удалялись всё дальше и дальше, впереди стояла темнота, казалось, что поезд въезжает в какую-то туннель или в лесной массив. По обе стороны поезда то горы какие-то, то деревья, кустарники с прогалинами. В прогалинах кое-где вдали, виднелись освещённые поселения, то ли село, то ли деревня. - И живут же люди в этих  отдалённых поселениях, подумал Виктор. Поезд делал поворот, и он со своего вагона увидел впереди свет. Свет приближался и вот они в освещённом пространстве, Виктор прочитал на платформе «Близнюки». Проехали. И вновь по обе стороны, то высокие возвышенности, то балки, то деревья. Поезд подошёл к станции Лозовая. Здесь на станции его стоянка три минуты и снова в путь. Виктор смотрел в окно и стал вспоминать как он начал переписку с Любашей. 

Это было в июне 1957 года. Зенитно-артиллерийский полк, в котором служил Виктор радистом, приехал с учебных стрельб, с Яворовского полигона в город Шепетовку на своё постоянное место службы. За время, когда полк был на ученьях, пришло много писем солдатам и среди них письмо Виктору.

Он взял письмо, глянул на конверт и узнал почерк отца. Письмо было небольшое. – Здравствуй сынок - писал отец, мы с мамой ездили на Украину, на мою родину, в село, где я родился и вырос. Сейчас там живёт сестра моего отца, тётя моя, тётя, Мария. Мы пробыли у неё, в гостях, неделю. Так, вот, что я тебе хочу написать. По соседству с тётей Марией, живёт семья Власенко, у них дочка, звать её Люба. Она несколько раз приходила к тёте Марии, и мы познакомились с ней. Ей 17 лет. Сказали ей, что наш сын, Виктор, служит в армии, в городе Шепетовке, и что ты у нас хороший парень, пиши ему письма и может у вас что-нибудь получиться. Если он будет писать, то я ему буду отвечать, - сказала она. Вот высылаю её адрес, напиши ей. А у нас дома всё хорошо, Оля и Саша подрастают.

Так, погрузившись в глубокое раздумье, Виктор не заметил, как поезд прибыл на станцию Днепропетровск. Кругом стало светло от фонарей. Посмотрел на часы, которые подвешены на здании вокзала, часы показывали три часа ночи. На перроне много народа, с сумками, чемоданами, некоторые спешат на посадку, а те, кто приехал, идут в здание вокзала. Ему показалось, что поезд долго стоит. Как ещё долго ехать, - подумал Виктор. Ведь на станции Корсунь, где ему сходить, поезд будет  в два часа дня.

На часах, три часа пятнадцать минут, а поезд всё ещё стоит. Сколько он ещё будет стоять? И только он это подумал, -как поезд дал сигнал, тронулся и стал набирать скорость. За окном мелькали здания, проспекты, переезды, автобусные, троллейбусные остановки, кое-где проходили пешеходы, проезжали машины. Всё кругом было освещено. Виктор всматривался в здания, широкие проспекты этого большого, красивого город.

Выехали за город. Здесь, на выезде, переезд, на котором закрыты шлагбаумы с обеих сторон железнодорожного пути. За шлагбаумы, с обеих сторон, стояли вереницы автомашин, как на выезд из города, так и на въезд в город. Поезд дал сигнал, как - будто прощаясь с городом и вновь погрузились в темноту. 

Небо было наполовину закрыто тучами, вторая половина светилась множеством ярких звёздочек. Луна тоже была закрыта тучей. Её бледный свет еле- еле просвечивался сквозь тучу. Поезд шёл под тёмной стороной неба. За окном вновь мелькали горы, лесонасаждения, разъезды с большим количеством железнодорожных путей, на которых были различные составы: с цистернами, пассажирскими и товарными вагонами. Виктор перестал смотреть в окно и вновь погрузился в воспоминания.

Когда он читал это письмо, к нему подошёл Володя Калинкин, - земляк, тоже из Таганрога. Вместе служили во взводе разведки, Виктор радист, Володя разведчик. Спрашивает, что там тебе пишут? Да вот, отец прислал письмо и в нём адрес какой-то дивчины, украинки. Пишет, что неплохая девчонка. А откуда он может знать какая она, если они были всего неделю там, и всего несколько раз виделись с ней. Напиши письмо тётке, пусть она подробней о ней напишет. Я б написал, но я не знаю её фамилии. А так, на деревню к бабушке, - оно не дойдёт. Я напишу на её адрес, который отец прислал, может ответит. Виктор думал с чего начинать? И решил: Здравствуй незнакомая девушка Люба, пишет тебе незнакомый солдат Виктор. Вот получил я письмо от отца, в котором твой адрес. Из его письма я узнал, что зовут тебя Люба, тебе 17 лет, живёшь с родителями в одном селе с бабой Марией, тёткой моего отца. Вот и всё, что я знаю о тебе. Я не знаю, что мои родители говорили тебе обо мне, но если делаешь, -давай переписываться. Напиши о себе, чем занимаешься, учишься, работаешь? И о родителях. Если можешь, вышли своё фото. Я тебе напишу о себе, когда получу твоё письмо. Жду ответа, Виктор. Володя прочёл, - нормальное письмо, а ты раздумывал как писать, отсылай и жди ответ. Виктор сложил письмо треугольником, написал адреса, отдал почтальону. В сумке у него лежала кипа писем.

Поезд,- как Виктору показалось, после Днепропетровска прибавил скорость. Уже проехали Днепродзержинск, где он стоял мало времени. Сейчас подъехали к станции Пятихатки. Едим по той дороге, по которой год назад он с ребятами ехал из армии домой, только в обратную сторону. Тогда был поезд Киев-Адлер, сейчас Адлер-Киев. 

С того дня Виктор стал ждать писем от Любы.

Каждый раз, когда почтальон заходил по вечерам в казарму, доставал из сумки письма и называл фамилии счастливчиков, кому пришли письма, он ожидал, не назовут ли его фамилию. Но письма не было.

И вот, в очередной раз, когда почтальон раздавал письма, он услышал свою фамилию,- Азуренко. Виктор почти бегом подошёл к нему, почтальон протянул ему большое, прямоугольное письмо. Взял письмо, пошёл к своей тумбочки, сел на краю кровати и стал вскрывать. Вскрыл, а оттуда выпала фотография, он поднял её и стал рассматривать. Подошёл Володя, они вдвоём стали смотреть. На фото была девушка, стоящая под деревом. Одной рукой она держалась за низкую ветку, другая согнутая в локте, подбочась. На ней было длинное платье с кряжевой вокруг шеи. На них смотрело милое личико. Небольшие глаза, над ними узкие, другой брови, губы бантиком, нос курносенький, волосы заплетены в косу, которая свисала наперёд, на грудь. На обороте надпись по-украински: на долгую память Виктору от Любы и дописано, - если нравиться храни, а не нравиться - порви. Село Пишки, июль 1957 год. Виктор и сейчас хранит это фото.

Вот тебе и дивчина! Виктор тебе везёт. Читай, что там написано. Письмо было написано на украинском языке. Он прочитал и всё понял. Она согласилась на переписку. Написала о себе и родителях и просила, чтобы Виктор выслал свою фотографию.

Он не стал отлаживать на долгое время, написал как служится, подписал и выложил фотографию. С того времени у них началась переписка. Из неё, они каждый для себя, узнавали друг о друге. Виктор пообещал, когда служба закончиться, то по дороге дамой заедет к ней.

Но этого не получилось. В апреле 1958 года было сокращение наших войск в Германии. Солдат из Германии переправляли в Россию. Пристали их и в Шепетовку, в дивизию, где служил Виктор. Он и ещё человек шестьдесят из дивизии попали под сокращение и были демобилизованы по домам, освобождались места для солдат из Германии. Отправляли демобилизованных партиями. Первая партия из 28 человек, среди них был и Виктор, все из Ростовской области. Выдали всем документы, деньги на дорогу. После завтрака встроили на плацу, командир дивизии поблагодарил за службу, пожелал счастливого пути и успехов в жизни на гражданке. Посадили на машины и привезли на вокзал во Львов. Здесь мы разбились по группам, кто из какого района. Из Таганрога нас было четыре человека: Виктор, Володя, Борис и Игорь. Взяли билеты до Киева, в Киеве пересадка. Сложились. Володя с Борисов сходили в магазин, купили покушать и бутылочку украинской горилки. Подошёл поезд Львов-Киев, разошлись по вагонам. Половина ребят сели в один вагон, остальные в другой вагон. Поезд тронулся и они поехали. Организовали обед, выпили понемногу, - был повод: накануне, 29 апреля, Виктору исполнилось 21 год и за окончание службы. После обеда записали адреса друг, друга и стали смотреть в окно. Стемнело. Поезд подошёл к станции города Ровно. Виктор и Володя вышли на перрон, прогулялись, пока поезд стоял, зашли положились отдыхать. Виктор и Володя на нижних полках, Борис и Игорь на верхних. Утром  проснулись, когда поезд стоял на станции Житомир. В Киев поезд пришёл в три часа дня. Солдаты вышли из вагонов и пошли к кассам в вокзал. Поезд Киев-Адлер отправился в 20 часов. Солдаты взяли билеты до станции, кому куда ехать. Мы, Таганрожцы, взяли билет до станции Марцево, под Таганрогом.

Время впереди, до отправки поезда, ещё много и солдаты разошлись кто куда. Мы, вчетвером, сели на автобус вокзал-центр и поехали. На всём пути следования смотрели в окна. Проезжали мимо высоких зданий, площадей, памятников, парков. Сошли на остановке Крещатик. Это, как нам сказали, центральная магистраль Киева. И действительно, перед нами была широкая, красивая магистраль. По обе стороны ряды зелёных насаждений, за ними различные здания одно, красивее другого по архитектуре. Красивое здание главный почтам, здание магазин «Юность», здание Центрального Комитета Коммунистической партии Украины и многие другие. Повернули в переулок, здесь была столовая «Украинские вареники», - взяли по порции украинского борща и вареников с сыром. После обеда ещё походили по Киеву. Зашли в магазин, купили гостинцы и подарки дамой. Посидели в  скверику. Находились, насмотрелись, сели в автобус и приехали на вокзал. Было уже семь часов вечера. До прибытия поезда оставался один час.

Прибыл поезд, пассажиры пошли на посадку, разошлись по вагонам. Виктор с ребятами зашли в отделение, вагон плацкартный, положили шинели и чемоданы на полки. Борис поднялся на верхнюю полку и лёг. Вы как хотите, а я буду спать. Они втроём сидели и смотрели в окно. Когда выехали за город, легли и они. Виктор проснулся, поезд стоял на станции Знаменка. Рассветало. Он сел у окошка и стал смотреть. Когда подъехали к станции Пятихатки, было совсем светло. Ребята проснулись и сели рядом с Виктором. В Днепропетровске вышли из вагона, зашли в вокзал, в буфете  взяли покушать, поехали дальше. Боря  лежал на полке, дремал, мы сидели слушали Володю, он рассказывал анекдоты. Он очень много знает их. На станции Матвеев-Курган сошли трое солдат, попрощались со всеми, сказали, здесь наша родина. На станцию Марцево приехали в семь часов вечера. Вышли из вагона и пошли на автобусную остановку. Автобус шёл по Северному посёлку. На остановке кинотеатр Родина, Виктор пожал ребятам руки, попрощался и вышел. Они поехали дальше, в центр. Виктор посмотрел вокруг, как всё изменилось. Где была свободная площадка, выстроен девятиэтажный дом и ещё два строятся. Построен новый магазин. Напротив кинотеатра, через дорогу, красивый скверик, там стоят лавочки, а вокруг высокие деревья, те которые, мы школьники садили. И красиво покрашена школа, двухэтажное здание, где он проучился десять лет, с первого по десятый класс, с 1946 по 1956 год.

Было восемь часов вечера. Виктор вспомнил, Егор, его друг, писал, что работает киномехаником в кинотеатре Родина. Пойду, может он там. Поднялся по ступенькам, постучал в дверь аппаратной, подождал никто не выходит. Повернул ручку, толкнул дверь, дверь открылась. В аппаратной шум от работающего кинопроектора. Никого не видно. Прошёл вперёд и увидел Егора за другим аппаратом, что-то там делает, наверное перезаряжает. Закончил, вышел и стал как вкопанный, уставился на Виктора. Через некоторое время выпалил: а ты как сюда попал, откуда взялся? Перед ним стоял Виктор в солдатской форме, шинель лежала на плече, в другой руке чемодан. Через дверь, сказал Виктор, постучал, никто не вышел, толкнул, дверь открылась. Егор подошёл и они крепко обнялись. Ты скоро освободишься? -спросил Виктор. Да вот, последний сеанс кручу, через час примерно. Тогда я подожду.

Ну рассказывай, ничего не писал и приехал. Ты в отпуск? Нет, насовсем, так получилось. И Виктор рассказал. Пока он рассказывал, Егор переключал аппараты. Фильм закончился, он сложил кассеты на полку, выключил аппараты, ну пойдём. Давай по дороге зайдем к Борису, -говорит Виктор. Это их третий друг. Они всегда и везде были втроём. Зайдём,- согласился Егор. Только я, точно, не знаю дома ли он? Он ведь, работает на металлургическом заводе посменно. По дороге Егор расспрашивал Виктора о службе, Виктор рассказывал и в свою очередь задавал вопросы Егору.

Так, за разговорами, они подошли к дому Бориса. Егор постучался, вышла мать Бориса. Борис дома? - спросил Егор. Он на работе, во второй смене, с двора ответила она. Скажите ему, что приехал Виктор с армии. Она открыла калитку, посмотрела на Виктора, вот какой стал. Ты, Витя, в отпуск? Нет, насовсем, так получилось. Ну, хорошо, я скажу Борису.

Я провожу тебя домой, или пойдем ко мне, спрашивает Егор. Нет, надо дамой, там тоже не знают, что я еду. Тогда пошли. Повернули на улицу, где жил Виктор, он не узнал её. Улица, на которой находился его дом, была последней, дальше было поле, летом там были огороды. А сейчас всё поле застроено частными домами. Егор увидел удивление Виктора и сказал, это дома металлургов. Здесь и улицы названы: Металлургическая, Мартеновская, Прокатная. Раздали участки под застройку, вот и строят металлурги себе дома. Подошли  к дому. Как же показаться родным, чтобы был  сюрприз? Давая, я постучу и позову твою мать, скажу, что её зовут, а ты спрячься за деревья, потом выйдешь, и мы посмотрим на её реакцию. Потемнело. Солнце село, где оно зашло, небо ещё светилось. Виктор спрятался. Егор постучался, вышла сестра Валя. Позови мать, тут её спрашивают. Вышла мать. Тётя Аня идите сюда, здесь человек вас спрашивает. Это ты Егор? Да. Она вышла из калитки, где? Здесь. Из-за деревьев вышел Виктор. Мать всмотрелась, солдат, а потом, это ты, Виктор. Как же так, не писал и приехал. Виктор подошёл, обнял, она поцеловала его, ну пойдём в дом. Виктор, я пошёл. Иди Егор, спасибо, что провёл, увидимся, поговорим.

Домик тот же, небольшой, из трёх комнат. В нём проживает сейчас семь человек. Отец, мачеха, родная сестра Валя, брат Володя, сводный брат Слава, совместные отца и мачехи, сестра Оля, ей семь лет, брат Саша, три года, теперь будет восемь,- думает Виктор.

Зашли в дом. Вот я вам привила гостя,- солдата, приблудился он, Виктор приехал. Отец и малые уже лежали. Отец поднялся,- каким ветром занесло? Да вот, служба закончилась, приехал для дальнейшего проживания. Братья и сёстры обнимают по очереди, целуют. Виктор достал из чемодана шоколадки, раздал всем, конфеты и печенья высыпал в чашку и поставил на стол, берите. Отцу дал бутылочку украинской горилки с перцем. Матери и систре Вале платочки украинские. Ну рассказывай, служивый,- говорит отец, а матери,- иди приготовь что-нибудь, мы с сыном выпьем домашней горилки. Виктор сел на табуретку и стал рассказывать. Все уселись и слушали его, один только маленький Саша спал. Всё готово, сказала мать. Ну, пойдём, сынок, потом расскажешь, чего не рассказал, время впери много. Виктор умылся под умывальником. Сели за столиком, на котором был нарезан хлеб, стояла тарелка супа, тарелка квашеной капусты, полита подсолнечным маслом. Отец достал из шкафчика бутылочку самогонки, налил по стопочке Виктору и себе. А матери? Мать не пьёт, а мы за приезд. Выпили. Отец взял пару ложек капусты, укусил хлеба, всё говорит, а ты ешь, с дороги.

В одной комнате, самой малой, стояла большая кровать, на ней спали отец с матерью. Другая, маленькая кровать, стояла поперёк под окном, на ней спал трёхлетний Саша. В другой комнате, стояла тоже широкая кровать, на ней спали Валя и Оля. В третьей комнате две односпалки. На одной спал Володя, на другой Слава. Отец занёс с улицы два невысоких, деревянных козла, поставил в комнату до ребят, положил на них доски. Мать постелила фуфаек, положило одеяло, свернула какое-то пальто, получилось подушка. Ложись Виктор, дала покрывало, укрывайся. Виктор лег и крепко уснул. Утром мать разбудила,- Виктор давай вставай, Боря пришёл. Так рано?, - какой рано? уже девять часов. Виктор оделся, вышел во двор. Во дворе стоял Борис. Здорово произнёс он. Здравствуй Борис. Пожали друг другу руки, крепко обнялись.

Я с работы  пришёл в 12 часов ночи , мать говорит, Виктор приехал заходили с Егором к тебе. Так, вот я и пришёл, а то сегодня обратно во вторую смену. Вчера же 2-е мая было, должен быть не рабочий день. У кого не рабочий, а у нас рабочий, срочные заказы. Обрабатываем  бурильные трубы для буровых вышек. Вагоны стоят под их загрузку. Виктор никуда не уходи, завтракать будем, приглашай и Бориса на завтрак. Нет, спасибо, я уже позавтракал,- ответил Борис. Позавтракаешь, приходи ко мне, поговорим. Приду ответил Виктор.

Борис расспрашивал о службе, Виктор рассказывал, а он всё слушал и слушал. Да, говорит Борис, а мне не придётся послужить. У Бориса был один его зрячий глаз, другой искусственный. Но так подобен, что не различишь какой из них искусственный, когда сразу глянешь. А уже потом, когда присмотришься, тогда заметишь разницу.

В 1946 году он, с мальчишками, втроём, старшему 12 лет, другому 10 лет, а ему было 8 лет, нашли на поле снаряд, разожгли костёр, положили в костёр снаряд и отошли на далёкое расстояние. Оттуда смотрели на костёр и ждали когда взорваться снаряд. Они знали, что снаряд должен ворваться, потому что это они делали не первый раз. Костёр догорел, а снаряд не взорвался. Они решили подойти. Когда подошли, в этот время раздался взрыв. Старшему разорвало живот, второму оторвало руку, а ему выбило левый глаз и ранило ногу.

Виктор закончил рассказ. Да, и интересная у тебя служба была. Когда-нибудь я ещё расскажу о службе, а то сразу всё расскажешь, потом нечего будет рассказывать. Да и времени нужно много, чтобы всё рассказать. Борис согласился и спрашивает, чем. думаешь заняться? Буду работу искать, надо радетелям помогать. Отец говорит, надо-бы новый дом построить. Приходи к нам, на завод, в трубопрокатный цех, нам рабочие нужны. Подумаю. Припишусь, пойду в военкомат, стану на учёт. Да и думать нечего, говорит Борис, улаживай свои дела и приходи.

Давайте соберёмся в твой выходной, Борис, втроём, и когда Егор будет свободен, он же через день крутит кино. Посидим, поговорим. Хорошо, говорит Борис, мы с Егором посчитаем, когда можно собраться и скажем тебе.

Виктор прописался, стал на военный учёт. Чем думаешь заниматься? - спрашивает отец. Думаю пойти на работу. Борис приглашает к ним в трубопрокатный цех, в отделку.

Да, цех очень большой,- говорит отец. В длину километр, в ширину сто метров. Трубосварочный цех, где я работаю, очень мал по сравнению с трубопрокатным. Катают там бесшовные трубы для нефтяников, газовиков, бурильщиков. Трубопрокатные станы громыхают на всю округу.

Ну, а с Любой ты переписывался? Да, обещал, когда демобилизуюсь, заеду к ней. Но так не получилось, что не пришлось. Да если бы и заехал, побыл бы там, да и до свиданья. В селе б я не остался. А привозить её сюда, у нас и так развернуться негде. Так, что поживём увидим. Напишу ей письмо, опишу всё подробно.

Как и договаривались, в один из дней, когда Борис и Егор были выходные, они втроём собрались у Егора. Виктор попросил у отца бутылочку самогона, организовали маленький пикник. За столом Виктор рассказывал о службе, о работе на целине в Казахстане, на уборке хлопка в Узбекистане. Их, новобранцев, обмундировали в Батайске, посадили в товарные вагоны, специально приспособленные для перевозки людей и они полторы недели ехали в Казахстан. Виктору рассказали, как провели время, пока он служил. У нас есть девушки, мы тебя познакомим. Ирина, которая тебя провожала в армию, живёт с Семёном. Они строят дом.

Я переписывался в армии с одной девушкой, украинкой, она живёт в селе, на родине моего отца. Так получилось, что не пришлось с ней повидаться. Он рассказал о переписке. Разговоры долго затянулись. Когда буду крутить кино, приходите, буду пускать в зал, говорит Егор. Виктор, ты все дела уладил? Все. Моё предложение принимаешь, на работу к нам в цех? Я и отцу сказал об этом, отец одобряет.

Завтра мне идти на работу во вторую смену, к трём часам дня, заходи ко мне к часу пойдём цех, сделаем экскурсию по цеху. Я тебе покажу, расскажу, и ты сам посмотришь цех и работу. За разговорами, время быстро пролетело. Разошлись под вечер. Зашли в цех. Виктор сразу не решился идти по цеху, стоял и смотрел вокруг. Какой огромный, высокий, широкий. Сколько различных станков. И везде: трубы, трубы, трубы. Они катятся по рольгангам, сбрасываются на стеллажи то к одному станку, то к другому. Там отрезают от них концы, там нарезают резьбу, там наворачивают на них муфты. Пойдём поближе к станкам,- говорит Борис, посмотришь, как работают рабочие. Ходили от оного станка к другому, Борис здоровался с рабочими. Показал нарезной станок, на котором работает он. Стоял грохот от перекатываемых труб. Вверху ездят краны, которые захватывают пучок труб, перевозят и складируют на стеллажи. Борис повёл на прокат, в голову цеха, туда где рождаться эти трубы. Удивительное зрелище. Раскалённые слитки, выходят из печей, их прошивают и раскатывают в гильзы на прошивном стане. Гильзы раскатывают на двух огромных станах в трубы. Здесь стоит грохот, когда ударяют гильзу в валки. Из одной гильзы прокатывается труба до тридцати метров длиной, за тем, в горячем состоянии она режется на мерные длины специальными пилами.

После экскурсии Борис спрашивает, ну как впечатление, придёшь работать к нам в цех? Прейду.

Оформили Виктора подручным станочника. Ничего, поработаешь, освоишься, освоишь работу на каком-нибудь станке, перейдёшь на станок. Я тоже с этого начинал,- говорит Борис. Все новички с этого начинают, проходят через эту профессию.

Принёс первую зарплату, отцу говорит, - давай будем отлаживать деньги на строительство нового дома. Отец согласился.

Приступили к строительству. Купили бутового камня, цемента, песка, заложили фундамент. Из следующих зарплат купили брёвен для стоек, установили каркас дома. Так постепенно из зарплат покупали стройматериалы и строительство продвинулось. Иногда, по выходным, приходили помогать Егор и Борис. На гулянье у Виктора не было времени.

До сентября поставили клетку дома и начали строить крышу. Опалубили и покрыли шифером. Так оставили в зиму. Заготовили три машины глины, горбу соломы, что бы по весне сделать замес и набить стены. Зима прошла.

В марте сестра Валя вышла замуж, ушла жить к мужу. Муж работает на железной дороге, ему выделили квартиру в новом, двухэтажном доме. Брат Володя, уехал учился на тракториста. Сводный брат, Станислав уехал в деревню к дедушке и бабушке пасти овец. Семья поубавилась.

В апреле месяце брат отца, дядя Игнат с женой, тётей Таней, поехали на родину отца, на Украину в село Пишки, к бабе Марии, в гости. Виктор дал им наказ, чтобы они встретились с Любашей и рассказали ей о нём. Работает, строятся, гулять не ходит.

Май выдался тёплым. Раскидали глину перед строящимся домом, приготовили для замеса. Недалеко стоял табор цыган. Отец договорился с ними, чтобы они приехали на лошадях и сделали замес. Они согласились, сказали, когда надо будет, скажешь.

Дядя Игнат и тётя Таня приехали из Украины, сказали видели Любашу, рассказали ей всё о тебе. Виктор давно ничего не пишет, может собирается жениться или женился уже - говорит она. Нет, сказали они ей. Зимой она работала на ферме телятницей, летом будет ланковой на бряках. Если желает Виктор, пусть приезжает. 25 мая решили делать замес и набить стены. Прошлись по соседям, спросили, кто сможет прийти помочь. Отец сходил до цыганей и сказал им. И вот 25 мая, приехали два цыгана на лошадях, пришли мужчины соседи, Егор, Борис и начали делать замес. Цыгане ездили по замесу на лошадях, мужчины бросали солому, лили воду, подкидывали глину. Работа кипела. Цыгане доверили лошадей Егору и Борису, они сели на них и ездили по замесу. Через три часа замес был готов. Пришли соседи и родственники, собралось 30 человек. Мужчины подносили на носилках, подвозили на тележке глину, подавали женщинам, женщины закладывали стены. К вечеру всё было готово. Повара, за это время приготовили ужин. Обмылись, сели за столы, выпили, хорошо подкрепились и понеслись песни. Пели до позднего вечера.

Виктор отработал на заводе год и ему дали отпуск. Он сказал родителям, что поедет до бабы Марии, и постарается встретиться с Любашей, они не возразили. Езжай, основные работы по строительству дома сделаны, пусть стены сохнут.

И вот, он едет на родину отца, в село Пишки, к той бабе Марии, чтобы увидеться и встретиться с Любашей.

Стало рассветать, началось движение пассажиров по вагону. Поезд остановился на станции Пятихатки. На перроне много народа, всё в движении. У Виктора стали слипаться глаза. Решил, прилягу, немного подремлю, ехать ещё далеко. Лёг на полку, поворочался и заснул. Он не знал, сколько времени проспал. Разбудил его баянист, который шёл по вагону и играл. За ним шла девочка лет семи, восьми, в руке она держала большую кружку и протягивала её между рядами, где были пассажиры. Те бросали в кружку монетки. Виктор пошарил по карманам, нашёл несколько монет и, когда девочка поравнялась с ним, бросил монетки в кружку. Поезд стоял на станции Знаменка, а там и до станции Корсунь не далеко, ещё около трёх часов езды. Баба Мария не знает о его приезде, письмо не писали. Приезд Виктора для неё будет неожиданным. 

Прошло полтора месяца, когда были у неё в гостях дядя Игнат с тётей Таней. Они говорили бабе Марии и Любе, что скажут Виктору, чтобы приехал. Может ждут.

Вот и станция Корсунь. Виктор вышел из вагона, постоял, посмотрел вокруг, куда идти? Отец говорил, недалеко от вокзала рынок, а рядом с рынком автовокзал. С автовокзала автобусы идут на Мироновку, мимо села Пишки. Он расспросил у прохожих, где рынок. Пришёл на рынок. Возле рынка стояло ряд машин. Виктор подошёл к одной из них, где стоял мужчина, спросил, где автовокзал. А тебе куда ехать? В село Пишки. Автобусы редко ходят. Подожди немного, вон мои заканчивают продавать товар, поедешь с нами, мы едим мимо Пишек. Хорошо, согласился Виктор. Можешь сходить на автовокзал, вот по этой дороге до угла  и на право, посмотри, когда идёт автобус на Мироновку. Автобус на Мироновку отправляется в 18 часов, по расписанию прочитал он. Долго ждать. Зашёл в буфет, купил две булочки, бутылку ситро, решил перекусить. Он ещё утром, в вагоне перекусил бутерброд с сыром и чай. Перекусил, пошёл на рынок. Мужчина, его звали Григорий, как Виктор потом узнал, спросил, во сколько идёт автобус? В 18 часов, а  сейчас пятнадцать. В 18 ты уже будешь дома. Торговлю закончили, втроём сели в кузов, двое молодых парней и Виктор. Машина была полуторка. Выехали за город, здесь развилка из трёх дорог налево, направо и прямо. Поехали прямо. А до села Пишки далеко? - спросил он у ребят. Километров восемнадцать. С одной стороны дороги был лес, а с другой колхозные поля. По обочинам стояли указатели. На одном указателе Виктор прочитал «Стеблёв» - 4км, на другом «Медвин» - 7 км; туда же и поворачивали дороги, а они ехали прямо. Лес закончился и пошли колхозные поля. Он смотрел по сторонам и  кажется, хотел запомнить приметы вдоль догори. Машина остановилась возле указателя «Пишки» - 1км. Виктор спрыгнул с машины, рассчитался. Иди по той дороге, по указателю, сказал Григорий. Он пошёл по дороге, она вымощена серым, бутовым камнем. В дали виднелись дома, разбросанные по буграм и балкам. По бокам с дороги, кое-где сворачивали тропинки или дороги. По какой из них идти? Навстречу шла женщина. Когда она подошла, Виктор спрашивает, где живёт баба Мария Калиниченко? Вот за этим пригорком есть дорога вниз, по дороге дойдёшь до колодца, он находится на пересечении дорог, с право от колодца будет стоять хата. Это и есть её хата. Ты, что, в гости приехал? Да. Откуда?. Из Таганрога. А чей ты сын? Я знаю в Таганроге живёт сын бабы Марии, Николай и сыновья её братья, Гурия. Я сын Дмитрий Гурьевича.

Виктор пошёл по указанной дороге, дошёл до колодца, посмотрел направо, на хату. Хата большая, побеленная, под соломенной крышей. Вокруг изгородь из кривых палок, из деревьев. Калитка тоже из палок. Во дворе стол и лавочки, вдоль дома отмостка, высотой с полметра, на ней стоят вёдра, банки, кастрюли. В огороде он увидел старушку, которая что-то полола. Виктор окликнул её. Она выпрямилась, повернулась к нему и спрашивает, тебе кого? Мне бабу Марию. А ты кто? Я из Таганрога. Она бросила тяпку и направилась к калитке. Он смотрел на неё: худощавая, невысокого роста, ходит быстро. Чей же ты будешь, как тебя звать? - подходя, спрашивала она. Виктор я, Дмитрия Гурьевича сын. Как же так не писали. Вот ты какой стал, я тебя видела ещё маленьким, когда к сыну Николаю, приезжала в Таганрог, после войны. Открыла калитку, заходи. Зашёл. Садись, рассказывай, как доехал, как там Дмитрий, чем занимаетесь? Виктор сел на лавку, баба Мария на другую. Я знаю, говорит она, что ты отслужил ещё в прошлом году. Доехал я хорошо. С Корсуня до Пишек на попутной машине. Встретил женщину на дороге, она рассказала, как найти вашу хату, вот я и здесь. Говорил мне Игнат про вашу стройку, ещё не закончили? Осталось отделку сделать. Вот отец передал гостинец. Виктор открыл чемодан, достал свёрток, в нём было пять вяленых лещей. Отец сказал, что это будет самый лучший гостинец для тётки Марии.

Дмитрий знает, что я люблю любую рыбу. Ты посиди с дороги, а я что-нибудь приготовлю покушать. Взяла банку, вышла и пошла вверх по дороге, он смотрел ей в след. Прошла три двора, свернула во двор хаты, которая стояла на пригорке. Виктор посидел немного, встал и стал ходить по двору. Прошёл в огород, где работала баба Мария. Здесь посажены: перец, огурцы, лук, картофель, кукуруза, помидоры, - в общим всего понемногу. Тяпка лежала на картофельной грядке, она её полола. Во дворе стоял умывальник он умылся, здесь же висело полотенце. Стояло ведро, накрытое деревянной крышкой, - на крышке кружка. Зачерпнул воды, напился, вкусная, холодная, наверно недавно из колодца. Что-то долго её нет. Баба Мария вышла из калитки, неся банку с молоком. Заждался? У нас здесь так, как до кого-нибудь пойдёшь, быстро не уйдёшь, пока они тебе не расскажут новости, а ты им. А у меня такая новость,- ты приехал. Сейчас поджарю яичек, вон видишь у меня курочки ходят. В углу- усадьбы сарай, перед сараем загородка из сетки, там ходили куры. Заходи в хату. Зашёл в коридор, здесь баба Мария разожгла керогаз, на керогазе сковорода, а она на маленьком столике нарезает сало. Коридор разделяет хату на две половины. В одну сторону дверь закрыта, в другой стороне - открыта, на ней висит занавеска до пола. Там у меня кладовая, она показала на закрытую дверь. Иди вот в эту дверь. Он вошёл, там были две большие комнаты. В одной большая печь с лежанкой, стол стулья, кровать. В другой стояли три кровати. На всех кроватях матрасы, застелены покрывалами и подушки с накидками. Здесь же стол, деве табуретки и скрыня. На окнах занавески. На стенах много фотографий в рамках. Два портрета, на них расшитые полотенца. В углу две иконы, одна над другой, на них тоже расшитые полотенца. Перед иконами подвешена лампадка, в виде птицы. На одной фотографии он увидел дядю Колю и тётю Катю, они живут в Таганроге по соседству. Это сын бабы Марии и его жена. Иди будем кушать. На столе стояла сковорода с поджаренным салом, забитое яичками, нарезан белый, домашний хлеб и конечно же, стояла бутылочка и стопочки. Это я выгнала, когда приезжали Игнат и Таня. Давай выпьем за твой приезд. Выпили, покушали. Тебе ещё налить?  не надо. Может молока? Нет я покушал хорошо. Попьём молока перед сном.

А в каком доме живёт Люба Власенко? А! Я ждала, когда ты за неё спросишь. Игнат и Таня  когда приезжали, она за тебя у них спрашивала. Они сказали ей, что ты работаешь, строитесь, гулять никуда не ходишь, иногда с друзьями в кино сходит. Он передавал тебе привет, если она замуж не вышла, сказал, приеду за ней когда дом построим.

Вон её дом, на бугорку стоит, старый внизу, а это они новый строят. Вы туда за молоком ходили? Да. Тогда понятно, почему долго были. Нет её сейчас. Они поехали выступать своим театром в Мироновку, их пригласили, должны вечером приехать. Виктор вышел во двор, сел на лавочку и стал посматривать на её дом, в надежде увидеть, когда она приедет. Стемнело, а её всё нет. Виктор, я тебе приготовила постель, иди, отдыхай. Ещё немного посижу. Посидел пока совсем темно стало, она так и не появилась. Пошел, лёг и заснул. Проснулся, когда было светло, солнце уже поднялось. Встал, оделся, вышел во двор,- баба Мария была в огороде. Умылся, одел майку и пошёл в огород. Что же вы меня не разбудили? Я посмотрела ты крепко спишь, и не стала будить. Давайте я вам помогу полоть. А ты сможешь? Могу, я много раз работал на прополке. Вон, возле курятника, возьми сапу и становись рядом. Они пололи и окучивали картофель. Молодец, у тебя хорошо получается. Когда осталось немного полоть, она говорит, закончишь сам, а я пойду приготовлю завтрак.

После завтрака он сел под хатой на лавку и стал смотреть на большое, колхозное поле, которое начиналось от села и уходило далеко. На нём было много людей. А что там люди делают на поле? Это поле буряков. Каждому колхознику,- колхоз выдали участок, - пай, вот они и пропалывают свои участки. Есть там участок и Любы и её матери. Он смотрел на людей, но они были далеко, и казалось, все были одинаковы. Давайте я прополю ещё что-нибудь. Если желаешь, иди, поли кукурузу. Прополол три ряда,- баба Мария зовёт, иди, посиди, отдохни. Ещё ряд прополю, приду. Пришёл, смотрит, стоят пустые вёдра взял, пошёл до колодца. На вороту накручена цепь и пристёгнуто к ней ведро. Достал воды, принёс. Хорошая у вас вода в колодце, чистая как слеза, холодненькая, вкусная. Сел на лавочку, посмотрел на поле, а там никого нет. Баба Мария, а людей нет никого на поле. Так уже обед, вот и все пошли по домам.

Виктор смотрит, а из калитки того дома, выходит дивчина, на плечах коромысло с вёдрами, идём к этому колодцу. У него заколотилось сердце, это наверно она. Баба Мария глянула и говорит, вот Люба идёт. Что же делать? Побежал в дом, одел рубашку. Вышел, она подходила к колодцу. Решил идти к ней  к колодцу. Сердце стучало, готовое выскочить. Подошёл, смотрит на неё, а сказать не чего не может, как будто отобрало речи. Она на него смотрит. Потом, наконец, выговорил,- Люба, здравствуй. Вот ты какая, а на фотографии совсем другая. На ней была голубая юбка, розовая кофточка, коса свисала на спину, волосы русые, глаза голубые, брови тонкие, полумесяцем, лицо слегка загорелое, нос курносенький, губы бантиком, бородка круглая. Перед ним стояла королева из сказки. Здравствуй, произнесла она. На фотографии мне было 17 лет, а сейчас 19 лет. Ты тоже на фотографии совсем другой. Приехал в гости до бабы Марии? Приехал за тобой, Люба. Долго же ты ехал. Обещал заехать, а не заехал. Я же тебе письмо из дома написал, описал тогдашнюю обстановку. Тут Виктора прервала проходящая старуха. Здравствуй, Люба, а кто это молодой парень? Это бабы Марии родственник, приехал из Таганрога к ней в гости. А чей же он сын? У бабы Марии спросите. Ну, хорошо я спрошу у неё, и пошла. Кто это такая? Это баба Варя соседка. Ей всё надо знать, кто к кому приехал, кто с кем ходит, кто куда уехал. Теперь кого встретит, будет говорить, видела Любу с приезжим парнем у колодца. Ну и пусть говорит.

Ну как ты не женился? - спрашивает она. Если б женился, то не приехал бы. Я же говорю, приехал за тобой. Из калитки мать, кричит, Люба неси воду, корову поить. Ну думает, Виктор, не дают поговорить. Люба давай вечером встретимся, или ты не сможешь? Вон, видишь хату под бугорком, она показала, приходи вечером туда. Там возле сирени стоит лавочка, там и поговорим. Если прейдешь первым, подожди меня, если я прейду первая, подожду тебя. Я Лиды скажу, хозяйке этого дома, что мы придём на лавочку к ней, посидим. А сейчас мне надо идти. Виктор сел на лавочку под хатой и никак не мог отойти от встречи с Любашей.

Виктор иди, будем обедать. Что-то не хочется. Посте встречи с Любой, аппетит пропал? Да нет, я не привык часто есть, два раза в день ем. Вот посижу немного, пойду, дополю кукурузу. Прополол, сел под хату на лавку, посмотрел на поле, там снова работали люди. Где-то, среди них, Любаша и её мать.

Во двор входит женщина. Виктор присмотрелся, это та, которая показала ему дорогу до бабы Марии. Здравствуй, а баба Мария, где? В хате что-то делает. Она пошла в хату, он продолжал сидеть. Через некоторое время из хаты вышли баба Мария и  та женщина. Виктор, Лукия просит, что бы ты ей помог завтра.  Она едет до матери в Шендеровку, у неё багаж, две большие сумки и мешок. Ехать с пересадкой в Корсонь. Помогу. Вот по этой дороге, она показала, поднимаешься на гору, там две хаты, возле одной я тебя буду ждать в восемь часов утра. Хорошо, сказал он. Баба Мария и тётка Лукия сели на лавочку и о чём-то стали разговаривать. Он не слушал их. Виктор, а ты узнал меня?- спрашивает тётка Лукия. Да, как вы только зашли во двор. До вечера ещё далеко думает он. Пойду, пройдусь, посмотрю на село, говорит он бабе Марии.

Пройдись, иди вон по той дороги, которая идёт от колодца на ту гору,- показала она. Поднимаешься, и попадаешь в центр. Одел пиджак, на голову шляпу и пошёл. По обе стороны дороги, где можно было построить, стояли хаты. Подошёл к ставку, постоял, посмотрел, ставок не очень большой, наверно около двух гектаров. Во круг ставка кустарники и ивы. В кустах сидели два мальчика, в руках у ни палки-удочки. Что, ребята ловиться рыба? - плохо, отвечают. Только по две штуки поймали, а сидим уже долго. А что за рыба здесь? Караси. Виктор вспомнил рассказ отца. Шли они, одноклассники из школы дамой, зашли на ставок и стали скользаться,  лёд был ещё тонкий, отец провалился. Ребята помогли ему выбраться. Набрал воды в бурки, замочил одежду. По очереди снимал бурки с галошами,- выливал из них воду. Вылил, одел и побежал дамой. Дома отца не было. Мать переодела его, велела залезать на лежинку, укрыла кожухом. Если бы отец был дома, он бы тебе надавал. Всё мокрое разложили на печи. Он лежал и прислушивался, не идёт ли отец. Скрипнула дверь, в хату вошёл отец и сразу спрашивает, - где Дмитро? Ему уже рассказали односельчане. Не трогай его,- говорит мать, он и так промок, лежит, угрелся, дай бог чтобы не заболел. Это ему повезло, что меня дома не было, я бы ему показал, как в ставок нырять.

Виктор поднялся на гору, перед ним раскинулась большая, ровная площадь, выложенная серыми камнями. На ней стояли, одноэтажные кирпичные здания. На одном надпись  «Сельмах» - он зашёл, там было несколько человек. Они сразу обратили на него внимание и стали шептаться. Одна, пожилая женщина, спрашивает,- ты приехал к бабе Марии в гости? - Да. - А чей ты будешь? Дмитрия Гурьевича сын. – Так Гуриного сына, сын? – Выходит так. – Я знаю всю семью бабы Марии. Они все жили здесь, в Пишках. Потом их раскулачили. Гурия и его семью, куда-то выселили. – Ты в гости приехал, или как? а то по селу ходят разные разговоры. – Пусть ходят. Купил пряников и вышел. На другом здании надпись «Пишкивский клуб отдыха», на третьим «Пишкивский сельсовет». Вот сюда нам придется прийти, если всё будет хорошо, - подумал он. Пошёл дальше. Село раскинулось далеко. Людей на улицы не было. В некоторых дворах работали на огородах пожилые. Молодые, наверно работают в колхозе. Хотел пойти на то буряковое поле, и передумал, пойдут разговоры, расспросы. Повернул в другую сторону, поднялся, кажется, на самую высокую гору в селе и увидел здание с вывеской «Пишкивская сельская школа». Вот где школа. Отец говорил, что она находится на самой высокой горе и возле неё самый глубокий колодец, голубила его 33 метра. Виктор заглянул в колодец, вода  виднелась, как маленькое блюдце. Да, глубокий. И сколько же лет этой школе и колодцу, если отец пошёл в неё учиться в  1923 году?

Сделав экскурсию по селу, он пошёл дамой, а мысли все в голове о предстоящей встрече, о вечере. – Находился, а я думала, что ты где-то заблудился. – Походил по вашему селу, даже был возле школы, заглянул в колодец, глубокий. – Да, это самый глубокий колодец в селе. – Я вот вам купил пряников, и протянул кулёк с пряниками. – Спасибо, я их с молоком попью. Четыре пряника, заранее положил в карман пиджака.

– Давай, садись, поешь, а то целый день гуляешь, не ешь. Насыпала тарелку борща, нарезала хлеба, поставила бутылочку. – Не надо, пить не буду, мне вечером на сведение идти. – Договорился с Любой? – Да. Поел, посмотрел на часы, семь часов. Солнце ещё высоко. Налил воды курочкам, остальную вылил в кастрюлю, пошёл до колодца, принёс свежей воды. Сел под хатой на лавку и стал ждать вечера. Солнце стало садиться, от  него осталась половинка. Как-то не удобно идти, садится на лавку возле чужой хаты, подожду, когда она выйдет, - пойдем вместе – размышлял он, поглядывая на ее калитку. Солнце село. Ярко горел закат, освещая небо в своей стороне. И тут, он увидел Любашу, она выходила из калитки и как ему показалась, махнула ему рукой. Виктор быстрым шагом пошёл на встречу. Подошёл. Пойдём на лавочку, - говорит она, здесь не будем стоять.

Пошли к тому дому, куда она говорила. Здесь росла сирень, она цвела и пахла ароматным запахом. Под сиренью стояла длинная лавка. Садимся,- сказала она. Села, а Виктор остался стоять. Он стоял и смотрел на неё. Ему показалось, что она ещё красивее в этом наряде, чем тогда возле колодца. На ней было длинное, голубое платье, вместо воротничка, розовое кружево вокруг шеи, белые носочки, лаковые туфельки, на голове цветная косыночка. «Садись, чего уставился, или так будешь стоять, как заворожённый?» Как сквозь сон, он услышал её команду, - сел. Сердце учащённо билось. «С чего начинать? - не сидеть же молча», подумал он. «Любочка, ты на меня обижаешься?» «А как ты думаешь, одно письмо за год прислал.» «Понимаешь, хотел он ей сказать причину.» «Не ищи оправдания», - сказала она. Виктор видит, что разговор идёт не в ту сторону, «Ну извини меня, я сознаю, что поступил нехорошо. Извиняешь?» «Извиняю», - почти шёпотом произнесла она и вздохнула.

На небе, кое-где начали появляться звёздочки. Виктор подвинулся к ней, положил руку на плечи. «Ой, да ты вся дрожишь, замёрзла.» «Не замёрзла я.» Он снял пиджак, положил ей на плечи. «Да не замёрзла я.» «Не замёрзла, а дрожишь.» Обнял её за шею, начал прижимать, чтобы поцеловать. Она голову отворачивает,- «Не надо.» Он ещё сильнее прижал, так, что её губы сошлись с её губами. Виктор поймал момент, прижал и стал крепко целовать. Она пыталась оттолкнуться, но он её держал, и она сдалась. Он долго в этом поцелуе не отпускал её. «Когда отпустил, я чуть  не задохнулась», - говорит она, «Мне не хватало воздуха». Не отпуская её из объятий, спрашивает, -- «Поедешь со мной в Таганрог?» Она молчала. Он ещё раз спросил. Тихо сказала, -- «Если возьмёшь,- поеду.» «Ну конечно возьму.»

Всё небо усыпано звёздами, из-за тучи показался месяц. Где-то невдалеке, заиграла гармошка и полилась песня. Девчата и ребята пели Уральскую рябинушку. Особенно сильно выделялся голос одной дивчины. Это Нина Приходько выводит, - говорит Люба. Она всегда у нас запевает. Мы часто, по вечерам, собираемся у этого колодца, где мы с тобой встретились, поём песни. У нас, в селе, многие ребята играют на гармошке. Сегодня, наверно, играет Николай. Он подходил ко мне и спрашивал выйду ли я. - Я сказала, сегодня не могу выйти и попросила его, чтобы не приходили сегодня к этому колодцу. - У нас же так, куда гармонист, туда и все остальные. - Коля молодец, это они возле клуба поют. Нина, наша запевала, ей 20 лет, но судьба её обидела. В позапрошлом году к нам, в село приехали студенты на практику из сельскохозяйственного училища, из Городища, будущие агрономы, зоотехники, счетоводы. Их разместили по хатам. Где по одному человеку, где по двое. Было шесть парней и четыре девушки. У бабы  Марии было две девушки. У Нины был Андрей. Нина живёт с матерью и сестрой на четыре года моложе её. Отца у них нет. Этот Андрей ухаживал за ней. Везде ходили вместе, ездили вместе, иногда по вечером он пел с нами, обещал на ней жениться. Практика закончилась, все уехали. А через некоторое время она родила девочку. Он так и не появился. Она ездила в Городище, в училище. Ей сказали, что их группа учёбу закончила и все разъехались по направлениям. Куда его направили, ей не сказали. Девочке пол года, хорошенькая. Люба замолчала. Гармошка играла, девчата и ребята пели. Пропели: скакал казак, девки гуляют, выпрягайте хлопцы коней, кто-то с горочки спустился, частушки. Виктор слушал, потом Люба говорит, - вы все такие, наобещаете. «Любочка, ты хочешь сказать, что и я такой? Я всё думаю о твоём предложении.» «Расскажи, чем ты занимался весь год?» «Работаю на заводе. У нас маленький, старый домик, в нём проживало восемь человек. Сейчас семья поубавилась. Строем новый дом, осталось отделку сделать, так, что теперь можно ехать. А ты чем занималась?» «Работала дояркой, доила пятнадцать коров и ухаживала за ними. От работы распухли руки, перешла работать телятницей. Сейчас работаю ланковой на буряках. Летом в поле,- зимой на ферме. У нас свой театр – ставим постановки. Есть декорация, костюмы. Ездим по сёлам и районам – нас приглашают. Вчера были в Мироновке, там в одной организации был какой-то юбилей – пригласили нас, мы выступили.» «А во сколько вы приехали? Я долго сидел и смотрел на твою калитку, ты так и не появилась.» «Мы приехали часов в восемь до клуба, всё занесли в клуб и по домам». «Я домой хожу по тропинке, через огороды. Пришла, а мать мне сказала, что ты приехал. Я всю ночь плохо спала, всё передумала. Лежу, ворочаюсь, а мать говорит, - спи, не чего не думай, как приехал, так и уедет. «Я уеду не один, а с тобой.» За разговорами не заметили, как прошло время. Уже не играла гармошка, не слышно песен. Всё тихо. Виктор посмотрел на часы, - второй час.

Приходила тётка Лукия, попросила, что бы я ей помог. Она завтра едет в Шендеровку, у неё багаж, - две сумки и мешок. У неё там мать живёт, - говорит Люба. Поеду с ней, помогу. А назад когда приедешь? Завтра. Она сказала, приедем в Шендеровку, вещи поставим и ты назад поедешь. Завтра выйдешь, Любочка, посидим. Выйду. Виктор крепко её прижал и начал целовать, она не сопротивлялась, только глубоко вздыхала.

«Ой, Любочка, я забыл тебе гостинчик дать. Там, в кармане, в пиджаке возьми.» Она опустила руку в карман и достала пряники. А я руку положу на карман, что-то давит, думаю, что у него в кармане. «Ходил я сегодня по вашему селу на экскурсию, зашёл в магазин и купил, отдал бабе Марии, а это тебе.» «И где ты был на экскурсии? Обошёл наверное, всё село – и возле ставка, и возле клуба, и возле  сельсовета. У вас кругом горы и балки. Был на горе, возле школы, заглядывал в тот глубокий колодец. Наше село большое, ты был в одном конце, а оно ещё и за фермой дома есть. Сидели молча, прижавшись друг к другу. Виктор вздохнул носом, как хорошо сирень пахнет. «Любочка, во сколько ты утром встаёшь?» «В шесть. Подою корову, попою её и отгоню в стадо. Молока попьём с мамой и идём на буряки. У нас у каждого делянки. Мы их должны пополоть, порвать, а осенью выкопать, обрезать гичку, сложить в кучи и сдать колхозу, - это наш заработок.»

«Уже третий час, Любочка, будем идти по домам.» «Да, пойдём, тебе тоже вставать рано, поедете в Шендеровку.» Виктор прижал её, поцеловал, встали и пошли. Проводил до калитки, поцеловал в щёчку, пожелал хорошего, крепкого сна и разошлись.

Виктор тихонько вошёл в хату, дверь была не заперта, и пошёл в свою комнату. «А сколько сейчас время?»,- спрашивает баба Мария. «Вы не спите?» «Я лежу, жду пока ты придёшь.» «Спите, я уже пришёл. Мне бы встать часов в семь утра», -говорит он. «Спи, я разбужу.» Лёг, перед ним стояла картина, как прошёл первый вечер с Любашей, долго не мог уснуть.

Утром разбудила баба Мария. Оделся, умылся. «Завтракать будешь?» «Что-то не хочется.» Она налила кружку молока, дала хлеба, - На попей.  Выпил, ну, я пошёл. Поднялся на гору, там уже стояла тётка Лукия. «Пойдём до хаты, возьмём вещи.» Вещей было две сумки и мешок. Мешок не был наполнен до верха, так, что можно было держаться рукой. Виктор взял мешок, она сумки. Вышли на трассу, стали возле указателя и стали ждать автобус. Из села, на трассу выезжала машина, остановилась возле них. Шофёр спрашивает: «Лукия, куда собралась?» «В Шендеровку, до матери.» «Садись, довезу до Корсуня, мы едем туда.» В кузове сидело три человека, женщина и двое мужчин. Подали им вещи, залезли и сели на лавочку. Тётка Лукия стала с ними о чём-то разговаривать. Он не слушал разговоры, сидел и смотрел по сторонам. Ехали по той трассе, по которой он приехал в Пишки. В Корсуне сели в автобус на Шендеровку. Людей в автобусе, было не очень много. По дороге автобус часто останавливался возле населённых пунктов и вскоре был полный. Приехали в Шендеровку, из автобуса вышло больше половины пассажиров. Тётка Лукия разговаривала с попутчиками, Виктор шёл за ними. На перекрёстке попутчики свернули, они пошли дальше. Вот мы и пришли, открыла калитку и позвала мать. Мать была в огороде. «Пришла, а это кто с тобой, что за парень?» «Это Гуриного сына, сын, приехал до бабы Марии в гости, -  я попросила помочь.» «Ты из Таганрога приехал?» «Да. Там в Таганроге много наших родственников живёт.» «В гости приехал?» «Да нет,- говорит тётка Лукия, -он приехал Любу Власенко забирать». «Как забрать?» «Жениться на ней.» «Там всё село только и говорит об этом.» «Ну что ж, она дивчина неплохая, работящая. Пойдём в хату.» Хата небольшая, три комнаты, коридор, кладовая. Большая печь с лежанкой, кровати, столы, табуретки. На стенках фотографии, портреты, иконы. «Ну что, с дороги перекусите?» «Да нет, мне ехать надо»,- говорит Виктор. «Автобус будет через три часа, так что пообедаем, и на автобус успеешь.» Налила всем по тарелке борща, нарезала хлеба, поставила бутылочку, стопочки, солёных огурцов.» Виктор – «Я пить не буду.» «Одна стопка не повредит», - сказала баба Одарка. Пообедали. «А теперь рассказывай, как ты познакомился с Любой?» «Ооо, это долгая история. Мы начали переписку, ещё я в армии служил. Приехал домой, дом маленький, семья большая, жить негде. Прошёл год, семья поубавилась, построили новый дом и я приехал за ней.» «Она согласна?»,- спрашивает баба Одарка. «А чего она будет здесь в колхозе торчать, пускай едет, пока забирают», - говорит тётка Лукия. Расспрашивала о всех родственниках, которые живут в Таганроге. Виктор рассказывал. «Пойдём, Виктор, я провожу тебя до автобуса»,- говорит тётка Лукия. «Передавай привет бабе Марии и всем родственникам в Таганроге, а вам счастья в жизни.»......