СТРАННЫЙ СЛУЧАЙ
Поехал я в очередной раз в Белокуриху, в
санаторий минсредмаша, здоровье свое поправлять, т.е. ревматизм в шахте
заработанный, как-то надо было «уконтрапупить», чтобы не мешал мне жить
нормально, здоровой такой жизнью на благо своей семьи и Родины, конечно.
Путевки не было в наш санаторий, где и
паспорта сразу забирали и внимание к тебе и сервис были повышенными. Ну не
получилось этой путевки, поехал «дикарем» на месте в селе у знакомых
остановился. В комнате со мной парень жил Николаем звали, представительный
такой, с восточной Сибири из села, где бульдозеристом работал на тракторе.
Женщины на него засматривались, не
только отдыхающие, но и местные тоже. Не пришел он ночевать один раз, потом
второй раз, да и на процедурах его не видел. Наконец вернулся, подавленный
такой, лег, уснул. Утром с большим трудом разговорил его, но ему тоже хотелось
с кем-то поделиться своими сомнениями.
Познакомился с местной женщиной,
молодой, озорной, красивой, той, что в обслуживающем медперсонале санатория
работала. Разговорились, пригласила его к себе домой, угощения разные выставила. А дальше что, да
то, что не женат был Николай и несколько дней прожил у нее, как говориться на
полном довольствии. Вдруг появляется ее муж рано утром, где-то он по вахте работал.
Поздоровался с женой своей с Николаем тоже, руку пожал, познакомились,
позавтракали вместе. Затем муж отдыхать пошел в спальню. У Николая пища в рот
не идет. Женщина, как ни в чем, ни бывало, говорит: «Мне на работу, а ты
располагайся тут», а он в ответ: «Что же ты не сказала, что муж у тебя есть и
как давно вы вместе живете?» Села женщина на стул и говорит: «Давно живем
вместе, по любви вышла замуж. Все детей ждали, да потом перестали ждать.
Немощным он стал, ну в смысле как мужчина. Работал сантехником, обслуживал
скважины радоновой воды, а та ведь радиоактивная, да горячая такая. Даже когда
крепко выпивал с другими сантехниками лез в радоновую горячую воду, чтобы
исправить неполадки, то минут через пятнадцать трезвым становился, такая вот
вода».
Посмотрел на нее Николай и спросил ее:
Ну, как же ты при живом – то муже со мной встречаешься или с кем-то другим тоже
так же встречалась, по чему не развелась, ведь ничего вас не держит?»
Не много помолчала и сказала: «Да жалко
мне его, ведь любила же».
Ушел Николай. Больше с ней не
встречался. Смотрит на меня грустными глазами и спрашивает: «Ну, Борька, а как
бы ты поступил на моем месте?»
Ошарашил он меня своими откровениями.
Не знаю, говорю.
А как бы поступили вы мужики и женщины
в подобной ситуации?
1.1. МЁД
1972 год г. Челябинск -70. Пятница.
Первая машина – косолапый запорожец 969. Радости нет предела – есть крыша над
головой, да еще какая, прочная, железная. Нэлка тоже начала учиться ездить на
ней. Я по берегу озера охотой иду, а она с двумя детьми за рулем авто, вдруг
развилка дороги, а в середине три березы растут, так в них почти и въехала. А
скольких трудов стоило посадить в эту машину дочку Наталию, словами не
передать, Нэлка ее в запорожец старается усадить, а та как «Иисус» руки ноги
растопырила, орет благим матом, не понимает для чего ее в железный ящик
заталкивают.
В общем, смех и грех. До тех пор пока
Нэлка сама не залезла в машину, тогда и эта орущая система, замолкла и полезла
к матери на колени. С трудом Наталка обжила этот железный ящик на колесах. А потом было радостное освоение первой
машины, едешь ведь, а дождь на тебя не капает, ветер не продувает насквозь. Не
то, что на мотоцикле. Уютно значит.
Итак, все-таки пятница наступила, а в
субботу собрались мы за медом, естественно сослуживцы тоже попросили и им
купить, надавали разнокалиберной тары и
напутствовали словами, да настоящий покупайте, не поддельный, который на
сахаре.
Ничего себе заявочки, как будто я всю
жизнь пасечником проработал, но молчу и киваю в знак согласия.
Едем
в татарскую Караболку, ту, которая на реке Теча стоит. Начало деревни.
Спрашиваем. Говорят да водят пчел многие, например, вон домик стоит, там тоже
ульи есть.
Деревня стоит в подлеске на небольшой
возвышенности, чуть внизу течет речушка Теча, а за ней поля различных злаков.
На север далеко протянулись, окруженные слева и справа массивами леса. А на юге
от деревни сплошной лес, смешанный да разнотравья много.
Постучались. Открывает калитку пожилой
кряжистый татарин. Познакомились. Ялал Ямаловичем представился, а рядом жена
его, почему-то бабой Нюрой назвалась. Мед говорит есть. Вон штук пятнадцать
уликов стоит, видишь. Вижу, говорю. А мне бы настоящего меда купить можно? Да,
отвечает, а другого то и нет у меня.
Тебе прошлогоднего или нынешнего весенноего. Того и другого надо.
Достает бизмен с чашками на цепочках,
да гири старинные фунтовые, баба Нюра расфасовывает, взвешивает и переводит на
килограммы.
Расплатились. Спрашиваю, почему мед этого
года в жидком состоянии, а прошлогодний засахарен. Засахарен, влагу значит,
потерял, уплотнился. Жидкий нынешнего сбора. Все равно дней через сорок густым
станет, а если не станет, значит, добавили в него или сахарный сироп или
патоку.
Каждый год приезжал я за медом к Ялал
Ямаловичу и бабе Нюре. В один из приездов говорит мне, привези Боря
нагревательный элемент для электрического самовара, а то перегорел. Давно мы
самовары на шишке не используем, видишь,
четыре штуки стоят. Привез. Поставил. Спасибо сказал, бери Боря любой из
четырех самоваров. Взял. Посмотрел на меня Ялал и говорит: «Четверо у меня
сыновй, взрослые уже. Комбайнером всю жизнь проработал. Поднял всех на ноги. Да
вот редко к нам в гости приезжают, хотя и недалеко живут. Дела, наверное,
замучили. Да и пишут редко. Пятым сыном мне будешь, приезжай вместе с внуком и
внучкой ко мне почаще».
Тяжело на душе мне стало, обидно за
Ялала, неужели и мои дети, когда вырастут, не вспомнят и не навестят старого
отца и мать. Уезжали, а в след махали рукой на прощание старый Ялал, а рядом стояла его жена баба Нюра.
Не довелось мне больше побывать у Ялала
Ямаловича, дела какие-то заели, да потом и вовсе уехал в месте с семьей в г.
Волгодонск.
В тот первый раз, привезли мы меда всем
сослуживцам, при этом одну банку опрокинули и долго, потом отмывали салон
своего запорожца.
Самовар давно прохудился. Но я вожу его
с собой как память о Ялале, бабе Нюре и их четырех сыновьях, которых я так и не
видел.
1.2.
АТОММАШ
ЗОВЕТ
Во второй раз, наконец-то по настоящему
в полной боевой готовности собрался я на охоту, да на гусей, которые через
Тургайскую долину с Севера, да в Индию летят после северного размножения в
тундре, а на пути своем кормятся на зерновых в Казахстане на целинных залежных
землях, но уже в после хрущевские времена, хотя и до этого путь их лежал через
Тургайскую долину. Все через день выезжаю. Но не тут то было. А было все очень
просто.
Давно мы с Нэлкой говорили, что надо к
теплу ехать, ближе к морю, жизнь там по климатическим условиям значительно
лучше, чем на южном Урале, как говорят южный Урал далеко не север, а северный
Кавказ далеко не юг. Так лучше жить далеко не на юге. Да и вообще изрекает
Нэлка, неважно, что доходы будут ниже, по приходам будет и расход.
Подумал и согласился. Ну не ездить же за
теплом и фруктами каждый год в отпуск на юг.
Тем более что сотрудник четвертого сектора Юра Алексеев уже работает на
Атоммаше в г. Волгодонске и говорит перспективы большие, специалисты разного
профиля нужны, к тому же как специалисту
можно от руководства получить
приглашение, не что иное, как гарантия получения квартиры в зависимости
от состава семьи.
А Нэлка добавляет, ну не получится,
успеешь и на охоту свою съездить, тем более и не далеко ведь Волгодонск
находится, почти на таком же расстоянии, что твоя охота. Через день выезжаю,
отвечаю ей. На следующий день приходит товарищ мой Володя Манаков: «Я с тобой,
не возражаешь?» «Конечно, нет».
Поехали. Приехали в Волгодонск.
Умылись, побрились на судоходном канале и вперед, Атоммаш действительно зовет
новых специалистов.
У Володи приглашение на должность
зам.нач.цеха парогенераторов. Так у него
все и сложилось. И квартиру вовремя получил.
Ну, а я получил приглашение на
должность зам.нач.ПДО первого корпуса. Когда вернулся в декабре 79 года
руководство поменялось, мне с трудом пришлось устраиваться вновь, но
приглашение то у меня уже было. А чинил мне препятствие новый начальник
Новокрещёный, фамилия у него такая была, что-то ему не понравилось. Почему я
так долго в институте учился, затем понял всё и дал добро.
А добро, правда, было, забывал обо всем
на работе, напряженка была, и лозунг был строим цеха и одновременно выпускаем
продукцию на АЭС, чтобы сразу да в карьер, когда заканчиваем строительство и по
семь комплектов оборудования на АЭС в год надо производить. Цель была, и люди
работали, хотя подчас и в нарушение технологии эксплуатации точных прецизионных
металлорежущих станков. Пыль ведь строительная витала в воздухе, хотя и были
ширмы.
Помню первую штамповку днища реактора.
Красивое зрелище, когда японский мощный пресс высотой в четырехэтажный дом,
давит раскаленный лист, нагретый в итальянских термопечах, работающий на газе,
пуансоном да в матрицу, вот вам и донышко реактора. Затем в закалочные камеры,
рядом расположенные, чтобы снять остаточные напряжения.
Все радовались первой штамповке такого
масштаба. Событие очень важное для всего предприятия. Конечно, радовался и
начальник термопрессового цеха Лепехин.
Вообще Атоммаш спроектирован был для
изготовления оборудования в соответствии с их технологическим циклом
изготовления. Несколько пролетов первого корпуса связаны были меж собой
передаточными тележками, большой грузоподъемности, да и наверху много разных
кранов в т.ч. и шведского производства для погрузки и передачи крупногабаритных
деталей с одних станков на другие, поэтому и тележки на железнодорожном ходу передаточными
назывались.
Несколько цехов в первом корпусе было.
В особенности запомнились следующие, конечно же, цех парогенераторов, где
начальник Жуков Г.В., а его зам. Мой земляк Манаков Володя. Конечно же
термопрессовый цех, куда все крупногабаритные детали стекались, по разным
техническим требованиям где снять напряжение, где закалить детали, кстати для
закалки использовали бишофит, удивительная жидкость вроде бы как масляная
жидкость, а оказывается солевая, это семиводный раствор хлористого магния был.
Когда его обнаружили на глубине, в то
время когда искали новые месторождения нефти около Волгограда. Зимой работали
бурильщики, с водой и эмульсиями разными, ну чтобы бурить было лучше и вдруг
вот эта странная соленая вода. Так ведь и руки, натруженные после
соприкосновения с ней, переставали
болеть. Так и появился в аптеках бишофит как лекарственное средство, а в
производстве, как закалочная среда, сродни маслу, но значительно дешевле, тем
более, что и эффект при закаливании был не хуже, чем в масле.
Был цех нестандартизируемого
оборудования нач. цеха Плоцкера Л.М. , а цех сложный, при кажущимся простым
названием. Взять хотя бы номенклатуру изготавливаемых изделий для всех цехов
объединения и все надо изготовить и передать в производство для изготовления
изделий. Вроде бы и цех с таким
неблагозвучным названием, ну а без него может остановиться производство семи
комплектов в год. Поэтому и руководители этого цеха
подбирались по особому принципу, сможет
или не сможет.
Ну, вот Плоцкер смог и его последователь
тоже смог. А место было горячее такое, усидишь или не усидишь, выполняя все
работы.
Сварочные работы. В особенности меня
поразила электрошлаковая сварка толстых стальных плит для биологической защиты,
толщина от 100мм и выше. Придумали ведь такой способ электрошлаковой сварки
стальных плит, ЭШС, называлась. Эффективная сварка. Причем плиты вертикально
стоят, а шов снизу идет.
Кстати о сварке. Была лаборатория
сварки, ну где сварочные эксперименты делали. Там и работал мой товарищ Володя
Шишков начальником лаборатории, ну тот у которого я впервые, когда приехал в г.
Волгодонск остановился. Впоследствии приехал и мой отец, беспокоящийся о моем
трудоустройстве, так же ночевал у Шишковых. Уезжая, сказал: «Хорошие, Борька у тебя
друзья-товарищи и все будет у тебя нормально. Да, кстати в том момент я
познакомился с женой Володи, Верочка, так ее звали, милая такая пампушечка,
опять меня преследуют китайские корни мои, ну пампушечка это тесто, сваренное на
пару в виде хлеба на китайском столе
выставляется. Не знаю как в Китае, а здесь в Волгодонске эта милая
пампушечка до сего времени выставляет не только хлеб на стол, но и всякие
другие лакомства, например, пельмени, которые я
очень люблю.
Ну, а Верочка-пампушечка,
термистом-техником в термопрессовом цехе у Лепехина работала. Делали разные
«садки», нет не рыболовные садки, а это когда детали устанавливают на платформы
металлические, а между ними устанавливают рассчитанные по массе детали, чтобы при
нагреве, а затем при остывании в ваннах с бишофитом равные температуры были,
такой вот равнотемпературный объем вокруг закаливаемых или отпускаемых деталей
был.
В последствии у Верочки третий ребенок
появился, Таисией назвали и вдруг, я крестным отцом ее стал. Значит, родственными душами стали мы, родней это
называется. А вчера 7 октября 2009 года, моя крестница уже и сына Арсения
родила, фамилия у него Духовник, хорошая такая фамилия, так и исповедаться хочется.
Конечно, я исповедуюсь перед вами,
моими детьми и моими читателями. Однако вернемся назад, т.е. на Атоммаш того времени, времени
восьмидесятых годов.
Вспоминаю об организации работ на
Атоммаше. Конечно это организация ни в каком сравнении не идет, тем что было на
Средмаше в Челябинске. Мне вначале показалось, анархия какая-то, примерно, что
хочу то и ворочу. Впоследствии, присмотревшись к этой анархии, понял, ну не
могут они по-другому. Не так воспитаны, нет на них Средмаша. Правда хоть и
анархисты в душе, а цели стараются добиться, ну чтобы семь комплектов АЭС в
год, а уж какими средствами не понятно, тут не было сетевых графиков,
первоочередности проводимых работ, а затем последующих. А были «молебны» да из
тридцати и более человек, это начальники цехов и их замы. «Молебны» первый в 8.00, второй в 20.00,
понятно, что это руководящий состав, да еще при всем этом нач. корпуса
Прошкин вечером говорит: «Ну а завтра к
утру вы должны организовать и сделать то-то и другое. И вот это все,
фиксировало ПДО в лице Фирсенкова С.И. и меня, его зама, ну и исполнителей ПДО.
Вы знаете, выполняли ведь ночью, в третью смену и производство двигалось
навстречу семи комплектам, как ни странно во главе с директором объединения,
Першиным, целенаправленно шло к изготовлению этих пресловутых семи комплектов
АЭС в год.
Шли, но, к сожалению, не дошли, хотя все
предпосылки к этому были и так хотелось работать на этом градообразующем
предприятии, не поверите, объем работ-то какой, да и работающих более
шестнадцати тысяч было. Семь лет к тому времени прошло, уже похоронили
Брежнева, наверное, нормальным русским мужиком он был, с похвальбой, с этими
«сиськами-масиськами».
Ну, а потом 85 год, ну спад какой-то в
производстве, затишье ненормальное, затормозилось все вдруг. Хотя все получали своевременно
свои аванс и получку и я в том числе свои 250 рублей. Хорошие в то время
деньги, но для моей семьи из четырех человек маловатыми были. Вот Нэлкин приход
и расход в совокупности. Расход – то превосходил наши с ней доходы.
Юра Самойленко переезжает в Волгодонск.
Это после того, когда я с трудом ушел работать на АЭС и позвал Юрия, его друга
Виктора Соловьевича сюда на Волгодонскую землю. Уехал Юра на учебу в г.
Обнинск, а затем по зову сердца на
ликвидацию аварии на ЧАЭС.
И вот приезжает на «Ниве» со знаком на
пропуске «Всюду». Когда ехал, бензина не было, так он вместо бензина спирт
заливал, но литр остался у меня конечно. Приехал Юра со звездой героя и орденом
Ленина, порадовался я за него от чистого сердца, вижу, болеет он, а он говорит,
вернусь, лягу в санаторий рядом с Киевом Феофанией называется, поднимут меня на
ноги, да и от злополучных тромбов избавят.
Так все и получилось в последствии.
Уехал Юра вместе с Голубевым Виктором. А вначале 87 года получил я от него
приглашение на работу по ликвидации аварии. Месяц я раздумывал, пока Нэлка не
узнала и сказала, а собственно в чем дело, приход с расходом так далеко
расходятся, что и не знаю, когда они
сравняются, наконец.
В общем, главе семьи, кормильцу, ну не
пристало в тихой гавани сидеть, работать надо, да не просто работать,
зарабатывать надо, это чтобы потомство
рода Ивановых поднять на ноги.
В общем, поехал я в Чернобыль, для
того чтобы поднять это свое потомство на ноги или на крыло не знаю, но
поверьте, я изо всех своих сил человеческих старался это сделать.
1.3. Г. ЧЕРНОБЫЛЬ С
МАЯ 1987 ПО МАЙ 1992 ГОДА
1.3.1. Часть 1. Дезактивация
Интересное слово, созвучное словам
дезинформация, ликвидация. Последнее слово по сути своей в большей степени
подходит к этой ситуации после аварии. Ликвидация, значит надо ликвидировать
высокие уровни радиации. Каким же образом?
Начнем по-порядку. Авария на РБМК-1000.
Этот реактор, в котором тепловыделяющиеся элементы в графитовой кладке
находятся. А сама графитовая кладка в виде кирпичей, в шахте диаметром 10 метров располагается.
Вокруг этой шахты бетон, а сверху крышкой – плитой стальной закрывается.
Так вот человеческий фактор был главной
причиной аварии. Понятно, что кумовство было при назначении на должности
разные. Не понятно одно, как, казалось бы, высокопрофессиональные специалисты
ради своих кандидатских диссертаций решили произвести эксперимент на реакторе,
отключив при этом систему аварийной защиты реактора. Смоделировать, видите ли,
решили ситуацию – реактор остановился и надо определить живучесть станции по
энергоснабжению за счет инерционного
«выбега» турбин.
В общем, определили. За доли секунды
разогнался реактор. Цепная неконтролируемая реакция пошла. Не помогла и вновь
включенная система для опускания графитовых стержней. Сердцевина реактора уже
разогрелась, вертикальные каналы в графитовой кладке перекосились, стержни
графитовые застряли вверху и не погасили этот всплеск нейтронов.
Ядерная реакция пошла, вскипела вода,
проходящая через реактор для отбора тепла, которая в виде пара должна была
крутить турбины для выработки эл/энергии. Вскипела вода, паром сбросила плиту,
а заодно почти 160 тонн графита высокорадиоактивного свыше тысячи рентген
выбросила наружу за пределы реактора. Пострадала флора и фауна окружающие
реактор, а в виде флоры люди пострадали, а многие, которые выжили, до сих пор
страдают от болячек разных.
Всех и все, что пострадало в
результате аварии, ограничили кругом радиусом в тридцать км от центра
четвертого блока.
Было решено на уровне партии и
правительства ликвидировать все эти последствия аварии и сделать так, чтобы вся
эта загрязненная территория в экологически чистую зеленую лужайку превратилась.
Создали ПО «Комбинат» во главе с
Игнатенко Е.И. Возвели за 1986 год «саркофаг» вокруг аварийного блока. Много
средств и сил ушло на это. Сделали. Предусмотрели и сделали в глубину на 30 метров траншею вокруг
блока с помощью итальянских машин
«Касагранда» забили их бентонитовой глиной, для того чтобы радионуклиды
за зону реактора не уходили.
Май 1987 год. В это время я устроился
на работу в ПО «Комбинат» переводом перешел со строящейся Ростовской АЭС.
Руководство в здании милиции г. Припять размещалось. В качестве ведущего
инженера в цехе дезактивации 4-го блока работал.
Первая поставленная передо мной задача
была определить возможность извлечения и использование турбин высокого и
низкого давления, находящихся на минусовой отметке машзала. С Виктором
Соловьевичем и дозиметристом сходили, определили, что можно их использовать.
Вторая задача. Определить возможность
использования в народном хозяйстве различной техники на колесном и гусеничном
ходу, которая при строительстве саркофага использовалась. Те, кто дал ее просили вернуть.
Эта техника в количестве более 2 тысяч
единиц на участке Лубянка – П находилась, примерно в тридцати километрах
западнее г. Припять.
В то время балы у меня только одна
сотрудница Ирина Андреева. Съездили и определили нельзя возвращать эту технику,
очень большие уровни радиации были. Надо было их как радиоактивные отходы
захоронить.
Следующая задача была перед нами
поставлена вернуть в народное хозяйство японский 40 тонный, дистанционно
управляемый по проводам бульдозер «Камацу» способный работать на
двадцатиметровой глубине под водой. Потребовался он для Туя Муюнской ГЭС, чтобы
сдвинуть намытый песчаный вал с нижнего бьефа плотины. Изменился из-за этого
песчаного вала поток воды, из ламинарного стал турбулентным, замедляющим
скорость истечения воды. Уменьшилась мощность вырабатываемой эл/энергии.
Определили уровни радиоактивного
загрязнения на нем и обозначили их на эскизе трактора. Затем Камацу отправили
на дезактивацию, после чего отправили его на ГЭС, где и выполнил он все работы.
Какими же методами и с использованием,
каких веществ производили дезактивацию
техники и различного оборудования?
Методов было три:
-
механический, т.е. образивно снимали верхний радиоактивный слой;
-
химический, это химическими реагентами старались связать радионуклиды;
-
адгезионный, с помощью липких полиамидный пленок с определенной выдержкой по
времени.
Основной метод был механический с
использованием воды для улавливания частичек снимаемого металла.
Так же пробовали применять
гидрокавитационную установку, разработанную краснодарскими учеными. Суть та
же - механического снятие верхнего
радиоактивного слоя.
Для транспорта применялась химическая
дезактивация. На выезде из г.Припять располагалась ПУСО (пункт ускоренной
санитарной обработки) Ликвидаторы шутили с жестким юмором переводя вслух эту
аббревиатуру – «п….ц украинским северным областям». Юмор был своеобразный, в
соответствии со сложившейся радиоактивной обстановкой, например: «Если хочешь
быть отцом, закрывай яйцо свинцом».
Дезактивация земли не проводилась.
Просто сняли верхний слой земли в г. Припять и захоронили ее в траншеях,
поставив таблички со знаком радиоактивно.
Близлежащие к г. Припять деревни снесли
также захоронили в траншеях. Рыжий лес – это сосняк около АЭС, ИМРами
(инженерные машины, раскорчевывающие на базе танка) свалили и тоже в траншеи.
Осталось после этого большое песчаное поле, которое большой радиационный фон
имело и разносилось ветром в виде песчаной пыли. Наконец придумали как его
задернить. На вооружение взяли опыт горняков Кольского п-ва. Латексной
жидкостью, с семенами однолетних и
многолетних растений с минеральными добавками полили все это поле. Пленка
толщиной три миллиметра образовалась, а когда распалась, то начала расти трава.
Вот так и победили.
Кстати лиственные деревья просто
сбросили листву от высокого уровня радиации и стояли голые, а на следующий год
вновь появились листья. У сосны иголки как волосы у человека одни выпадают,
другие вырастают. А при таком резком воздействии все пожелтели. Разом
прекратился фотосинтез. Умерли деревья.
Асфальт на дорогах в летний период
бардой поливали, чтобы снизить радиоактивный фон.
Много частных машин было, так их тоже в
траншеи закопали бульдозерами, предварительно слили бензин.
Все дома также дезактивировали. Все
вещи и мебель, радиоактивно загрязненные наружу выбрасывали, а затем в траншеях
закапывали.
Удивительная картина была, стоят
девятиэтажки, наполовину их высоты вещи и мебель выброшенная высится. Странное
ощущение от всего этого. Вроде и не война, а людей нет. Хотя вот это состояние
ликвидаторы войной называли.
Спустя два или три года работы в Припяти
один из моих сотрудников-конструкторов показал на свой рабочий стол. Там под
стеклом зеленый лист лежал по размеру больше листа лопуха. Спросил, от какой
растения этот лист, а затем сказал это лист липы. Пошли и посмотрели липу. Одна
ветка с такими листьями была. В общем, мутация произошла на генном уровне.
Пять лет работы в Припяти, городе
призраке, когда и людей нет на улицах города. Все это вызывало какое-то чувство нереальности всего происходящего. Все
эти пустующие, добротные дома, с одинаковыми предметами обихода, повторяющимися
в каждой квартире. О них как-то не задумываешься в обычной повседневной жизни.
А здесь воспринимается совсем по другому. Ведь жили люди, такие как ты и я.
Вдруг в короткий промежуток времени все нарушилось. Не стало людей, и
закончилась жизнь этого города.
Город Чернобыль находится в
восемнадцати километрах южнее г. Припять. На восток в трех километрах
Чернобыльской АЭС из четырех блоков с прудом охладителем, а чуть восточнее
вторая очередь АЭС из четырех блоков с большой степенью готовности и с градирнями
для охлаждения воды.
Вокруг АЭС место Полесьем называется,
богатое рыбой, птицей, зверьем разным, грибами, ягодами и другой прочей
благодатью для рода человеческого. И все это в один миг разрушил человек, и
стали эти места на долгие годы непригодными для жизни человека, подрубил он
сук, на котором сидел. |