ПОДКОП

Не выходя из равновесья

На твердой почве будних дней,

 Не чувствуешь, как сила бесья

Уже подкоп ведет под ней.

Но, призадумавшись глубоко,

На почву зыбкую ступив,

Каким-то вновь открытым оком

Во тьму почувствуешь обрыв.

Душе не сдвиги, а движенья

Нужны, наверно, для того,

Чтоб предугадывать мгновенья,

Когда под нею - ничего.

ПОСЛЕ ОСЕНИ

По дорогам бетонным и каменным,

 По которым дожди топотят,

От закатов коротких и пламенных

Быстро длинные тени скользят.

Отпылали закаты лучистые,

Что томили тепло по дворам,

Отгорели слепые и мглистые,

Что, влюбленные, нравились вам.

И на склоне спокойствия светлого,

Как на склоне осеннего дня,

Стало больше всего неприметного,

Стало меньше светящегося.

И похожи закаты на прорези,

На порезов набухшую кровь,

И не горе какое, но горести

Подменили тепло и любовь.

ПОТЕРЯ

Улыбка с лица лишь сошла,

Как тут же лицо потеряла.

И следа его не нашла,

Хотя очень долго искала.

По лицам металась она,

Снующим под крышей вокзала,

Но то, с кем спокойно-умна,

Улыбка лицо не узнала.

Неужто пропало лицо

В перронном рассеянном свете,

Когда обращалось оно

К одной за другой сигарете,

Когда проглядело глаза,

Повесило нос, потемнело,

Когда защипала слеза,

Морщиня лицо, как хотела?

Но только лишь слово «привет»

Из тамбура вдруг прозвучало,

Улыбка, лица найдя след,

Хозяйкой на нем засияла!

СВИДАНИЕ

Снег, растаяв, весь сошел,

И зима чуть отступила.

Оттепель окрестный дол,

Как весною, оголила,

Как недолго чистота

Снега белого скрывала

Черный обжиг от костра,

Чье тепло нас согревало.

Головешки отцвели,

Жара капище сомлело,

Все мы в жертву принесли,

Что под звездами горело.

Снег, растаяв, обнажил

Лишь одно воспоминанье,

Или я так отложил

С прошлым крайнее свиданье?

СЕРДЦЕ

Когда услышу свое сердце,

Невольно страх меня берет

-Оно усердно, без инерции,

Работой день и ночь живет.

Живу размеренно и тихо,

А сердце бьется и стучит,

Как будто отгоняет лихо,

Как будто держит крепкий шит.

Колотит в мире неспокойном,

 Так собирая, как сума,

-Всю боль души путем невольным,

 Все горе, если от ума.

Когда и ум мой отдыхает,

То подсознание мое

Не сна тягучий мед питает,

А сердца гулкое битье.

Когда ты сердце свое слышишь,

 Наверно, страшно оттого,

Что оно, дав все то, чем дышишь,

Взамен не просит ничего.

СОБАЧЬЕ СЧАСТЬЕ

Сидел пес, высунув язык,

Грудь жарко ходуном ходила.

 Цепной, он бегать не привык,

В бросках коротких его сила.

Я, как в награду, отвязал

Его от беспросветной лямки,

А пес вот сил не рассчитал

-На все бугры лез, во все ямки.

Пес выдохся на той траве,

Что, обложив по полукругу

Его в дощатой конуре,

Собой покрыла всю округу.

Он от свободы опьянел,

 От полноты ее приволья,

И сам к ошейнику присел

Без сил, уставшим от застолья.

Не торопясь, пес отдыхал,

 Потом уснул, и — я б поклялся,

Пока за ним я наблюдал,

-Он видел сон и улыбался.

ТЕМА

О высоком, большом и широком

Привыкаешь так быстро писать.

 Его видно, когда водишь оком,

Оно то, о чем трудно солгать.

Для него найти проще сравненья,

 Все сравненья всегда под рукой,

И рождаются стихотворенья

Про высокий, широкий, большой.

У души много хрупких спряжений,

 Сердце чутко, а мысли остры,

В тесноте их мгновенных движений

 Разглядеть их непросто черты,

Но зато, если с чувством глубоким

В душу, сердце и мысли войдешь,

То широким, большим и высоким

 Стих наполнишь и ввысь вознесешь.

У МОРЯ

У моря каменные стены.

У моря каменный порог.

Летят на берег хлопья пены,

С волною - выдох, потом вдох.

Лесов зеленые просторы

По неуемным берегам,

Покрыв игрушечные горы,

 Лежат подобно пышным мхам.

Ничтожный в этих расстояньях,

В сравненьях, близ морских глубин,

Внутри себя, в своих желаньях,

 У моря я как исполин.

Простор у ног моих колышет,

Стесненный каменной стеной,

И грудь моя в приливах дышит

На мир, открытый и большой.

ЭШЕЛОН

Звучал с перрона, как из клуба,

С запинками аккордеон,

Суставом вывихнутым грубо

Был дернут прицепной вагон.

Вагоны медленно втянулись

В тяжелый с перестуком бег,

 И дали тотчас распахнулись,

И влет сбивался встречный снег.

Гремело, лязгало и пело

Людей колесное житье.

Во всю окраину гудело

Трубы дымящейся литье.

На фронт кусок не мирной жизни,

Но с нею схожей тыловой,

Отломан, из глубин Отчизны

Летел к ее передовой.

Летел без ног и без оглядки,

Летел и днем, и в час ночной

На вспышки с гаубичной грядки,

Далекой мощи огневой.

И там, где путевой обходчик

 Боролся с воспаленным сном,

Мелькнул, как ручки длинный росчерк,

С щелей вдруг светом эшелон.

БРОШКА

В маминых грошовых безделушках,

Мимоходом явленных на свет,

В лентах, нитках, разных завитушках,

Отыскалась брошка давних лет.

Маленькая, с тусклыми камнями,

 Согнутым и сломанным замком,

На ладони вся перед глазами

Брошка вдруг мигнула огоньком.

И в ответ ей память по наитью,

Моих мыслей направляя ход,

Воскресила явственно событье,

Что случилось в високосный год:

В теплый вечер брошка так сверкала

Возле клуба шумного крыльца,

В этот вечер мама повстречала

Так случайно моего отца!

Молодые, радостные лица!

И прожили столько светлых лет!

 Еле-еле из камней струится

Старой брошки их угасший свет...

Чтоб ее опять не запылили,

Мамы, где могильная плита,

Брошку мы недавно положили

Под портретный край воротника.

В НЕПОГОДУ

Зимний ветер в окна бьет.

Стекла в старых рамах скачут.

Ветер гвозди в рамах гнет,

С торопливой злостью плачет.

Дробных звуков колотая,

О вещах незакрепленных,

Помолчав при свете дня,

Судит полночью бессонной.

Недоделки тут и там,

Только кто же их находит!

Все лежало по местам,

 А теперь с ума вот сходит.

Когда судно треплет шторм,

В дружной схватке все виновны

-Волны лезут напролом,

 Судно массой ломит волны...

Вся усадьба - мой корабль,

 И судьба его пытает,

Ну а в шторм, хоть стекла жаль,

Кто же гвозди забивает!

В ТУПИКЕ

Я подумал, зажигая свечки,

Когда света не было в селе,

Есть края, в которых струят речки

С золотыми дюнами на дне.

В тех краях леса тревожит ревом

Волосатый получеловек

Он никак не разродится словом

До сих пор и в двадцать первый век.

До сих пор в тумане пребывает

В тех краях неезженых земля,

До сих пор столпами пробивает

 Солнце зелень, искрами пыля.

И в ложбинах, травами заросших,

 На куртинах из лесных цветов,

 На стволах, поваленных, засохших,

Золотистый светится покров.

Там на сушу выползают рыбы,

Лезут звери в воду поиграть,

И лежат не берега, а глыбы,

Там, где берег должен пролегать,

Но, наверно, золотые речки

В тех краях чужому не найти,

Потому что лампочки,- не свечки,

Освещают новые пути.

ВЕСНОЙ

Все снега сошли навеки

И пронзительно чисты

-Воды, собранные в реки,

Небо в водах с высоты.

Хоть весна холодновата,

Как ледышка в кулаке,

И одежкой бедновата

В нашем сером уголке,

Но чернит простор вечерний

Вновь ожившею землей,

И, оттаяв, запах древний

 Тянет прелью гаревой...

Так бывало: гарь, разруха,

Но победе каждый рад,

А подъем души и духа

Свято чист и простоват.

ВЕЧНОЕ

Еще так звезды не бросали

В меня свой свет, который юн,

И ледяные не свистали

Ветра над грузом вечных дум.

Где ночи - гулкие колодцы

С морозной звонкой немотой,

Страстей душевных огнеборцы,

Терзают мыслями покой.

Желают, чтобы их стремленья

Так перед взором пронеслись,

Как шум проносит поколенья

Пред вечностью земная жизнь.

Тогда, наверно, разольется

В покое странная печаль,

С которой чувственно живется,

Но вечно прошлое чуть жаль.

ВЫСЬ

Пролетели птицы полукругом

Близко к створам сомкнутых небес

И за тучу, как за дома угол,

 Завернули, потерявши вес.

Как высоко залетают птицы,

Свои души небом веселя!

Что им стоит в небе раствориться

И исчезнуть в ярком свете дня?

Возвратиться в чистое начало,

Пропадать в лучистой пустоте...

С той поры, как Слово прозвучало

-Птицы в небе, люди на земле.

Не дано мне высью насладиться,

Той, в которой птицы пронеслись,

 Так же, как смешно к высотам птицы

Приравнять людей земную высь!

ДРЕВНОСТЬ

Сказали: «Древняя земля».

И столько здесь всего бывало,

Что я подумал, ведь не зря

Здесь время как бы запоздало.

Оно на прошлое ушло.

На современность не хватило.

В иных веках тут все взошло,

 В иное время тут все было.

И здесь развалины видны

Над запустевшими полями

Не как остатки старины,

А как ответы перед нами.

Упадок шел сменить расцвет,

 Забвенье сгладило упадок,

 Закат отныне и рассвет

Здесь составляют распорядок.

И слышно в тишине ночной,

Как, вызывая дух эпохи,

За трав бегущею волной

Плетутся шорохи и вздохи.

ЗАБЛУДИЛСЯ

Черное поле и-цвет заревой.

Холода тьма студенисто упруга.

 Шаг не увидишь и что под ногой

-То борозда или вывал от плуга?

По пахоте можно долго идти

 До разделенья дороги и поля,

 Но само поле предстать вот в пути

Может, как склеп или голая воля.

Надо уже бы мне руку поднять,

Лоб разделяя и крепкие стены,

 Или пора уже мысли унять,

Что в темноте коротки и мгновенны.

Видно, как купол повис надо мной,

Ковано-звездный и тихо парящий,

Слышно, как ветер пропах высотой

В губы борозд, леденяще свистящий.

Мне бы на ощупь да выйти куда,

 Хоть к проводам электрических линий,

Где бы шагать от столба до столба

 В светлую жизнь бытовых изобилии.

Я в темноте, как простуженный, взмок,

А когда снова на свет появился,

 Кто-то воскликнул, подав мне платок:

«Вот он, явился, не запылился!»

ИНТРИЖКА

За что меня ты полюбила,

За что поверила в меня,

 И наше фото поместила

 На полку, нежностью горя?

Какие, пестуя желанья,

Мечтала прямо на ходу,

Когда, похож на наказанье,

Я появился на беду?

И тщусь, меня не посчитала

Ты потому за подлеца,

Что Я не закрепил начала

 Округлой логикой конца.

ИСКАТЕЛЬ

Я теперь сильнее ощущаю

Все бессилье своего ума.

Еще больше я не понимаю,

Чем похожи правда и вина.

Всю незрелость своего сознанья,

 Всю некрепость духа и души

Без суровой сути испытанья

Ощущаю, находясь в тиши.

Заменяют вечные вопросы

Легкие вопросы бытия,

 И дымят ночами папиросы,

Задымляя мысли и меня.

Вот уже и вредные привычки

Служат неподъемному всему,

И летят сгорающие спички

Прямо в фортку, рассекая тьму,

А во тьме, встречая испытанья,

И природа, может быть, сама,

Не достигнув зрелости сознанья,

Тоже ищет пищу для ума.

КРАЙ

Есть дома, за которыми поле

Или высится сомкнутый лес,

И гуляющий ветер на воле

Семена посевает окрест.

И не видно кольчужной ограды

На плечах этих вольных домов,

И течет дерзкий запах услады

Из их окон от их пирогов.

Над такими домами покоем

Одинокая светит звезда,

К ним пчелиным отбившимся роем

Урожая летит доброта.

И всегда перелетные птицы

Почему-то призывно трубят,

 Когда, словно живые границы,

Над такими домами летят,

А еще у домов порубежных

Не обит суетою порог,

Потому как в просторах безбрежных

Нет за ними ветвистых дорог.

______________________________________