Леонид Добридень

Случай на выборах

В России выборы, страстей кипенье,
Одним победу дай, другому паритет,
Был незаметен, в плясках из стремлений,
Там очень скромный, среднерусский дед.

На первый взгляд, жизнь деда не жалела,
Спросил комиссию он: «Я могу узнать,
Жена моя, неужто вновь успела,
Меня опять в голосованьи обскакать?»

«Конечно, мы сейчас посмотрим списки,
Да, расписалась, получивши бюллетень»,
«Хочу я возле урны встретить близких,
Жаль, жёнушку не встречу в этот день,»

«А что же дедушка, вы вместе не живёте?»,
«Да умерла она пятнадцать лет назад!
Но по бумагам голосует, коль не врёте,
Мне с ней увидится бы, в счёт былых утрат!»

И он свершил обряд, по выбору мессии,
(А если, что не так, пусть Бог его простит),
Он сам боготворил Единую Россию,
Которая в нужде и мёртвых воскресит.

О Васе, Коле и лихой доле

Все живём мы ошалело,
Кто бы смог нам подсказать,
Как идти: направо?, влево?
Или просто постоять.
* * *
Жили-были Коля с Васей,
Им двоим сравнений нет,
КОли жизнь не задалася,
Вася был – авторитет.

Вася вредные привычки
В детстве взял и истребил,
Он не брал играться спички,
Он не пил, и не курил.

Коля был в пороках резвым,
Спиртом злоупотреблял,
Очень редко был он трезвым,
Сутками не просыхал.

Ну, а если без злословья,
Жизнь у нас – кордебалет,
Вася в ней берёг здоровья,
Он берёг, а Коля нет.

Но на всё тут божья воля,
И пришёл конец пути,
Умер Вася, умер Коля,
Причём Вася – впереди.
* * *
P.S.
Спорт нам жизни не сулит,
Здесь режим бессилен с волей,
Вася был машиной сбит,
В ней рулил нетрезвый Коля!

Глас поэта

Я сам поэт без страха и упрёка.
Я кенор, тот, что круглый год поёт,
Специалист, в поэзии высокой
Романтик, современный Дон Кихот.

Я на весёлый лад свою настроил лиру,
И рифмой и строкой, чтоб веселить народ,
И радость я дарю и городу, и миру,
А от моих стихов, душа всегда поёт.

Мне все твердят: «Ты, что такой весёлый,
Веселье придаёт тебе любой исход?»,
А как представлю я, что завтра всё хреновей
И радуюсь всему опять, как идиот.

А сам я, есть поэт-философ по натуре,
Я каждый день, проснувшись по утру,
Поем, что Бог послал, как рядовой культуры,
Хоть чёрный хлеб, хоть чёрную икру.

«А что ж ты ешь икру?»–упрёки часто слышу,
Грешно поэта этим даже упрекать,
Что дали, то и ем, я разницы не вижу,
Едой воспитан – не пренебрегать.

Всё испытал, вплоть до инфаркта миокарда,
Одно я правило усвоил, как нам жить:
Сегодня делай, не откладывай на завтра,
Ведь завтра тебе могут запретить.

Мне скоро семьдесят, пропала где-то Муза,
Дружить не хочет, не желает и любить,
Как не старался, не случилось с ней союза,
А мне бы дальше с нею классику творить.

Кто видел Музу, люди, подскажите,
Пора б неверную и в стоило загнать,
Вы климат творческий наладить помогите,
Чтоб мне писать, писать, писать, писать!

Про перспективу

л,
(Знать своё будущее скоро он желал),
Вопросом детским и немного простоватым:
"Скажи, когда же стану я богатым?"

"Пока живи сынок и не мечтай о том,
А станешь сумкой, или чьим-то кошельком,
Тогда глядишь и станешь, вдруг, богат,
Вот только вряд ли будешь этому ты рад."

Про награду

Когда-то вьюнош жил на белом свете,
К нему явился ангел и сообщил:
«Ты праведно живёшь, тебя Господь отметил,
И даже выбор для награды разрешил!

Что выберишь: богатство, мудрость, славу?
Ну, в общем то, чего иметь желал,
Всё, что укажешь, получаешь ты по праву!»
И паренёк на мудрость скромно указал.

Вновь ангела вопрос: «Теперь ты стал мудрее,
Что можешь мудро мне про выбор рассказать?»
«Да надо б было быть, немного поумнее,
Не мудрствуя, деньгами б сразу взять!»

Раритет

А что у вас там, в медальоне?
Там волос мужа моего!
Мне медальон сродни иконе,
Как дар, как память от него.

Но муж у вас живой и крепкий,
Так в этом есть весь мой секрет,
Жив сердцеед, в объятьях цепкий,
А вот волос на нём, блин, нет.

О душе и теле

Мы все стараемся шагать по жизни смело,
Умнеем, впитывая мудрость прошлых лет,
Поняв, что все мы состоим с души и тела,
И их дороже ничего нам в мире нет.

Кормлю я тело всё изысканей, вкуснее,
И спать ложу, после того, как искупал,
Но вряд ли вспомнить мне, пусть став мудрее,
Как Господа моля свой грешный дух спасал.

Ведь людям всё равно, что у тебя в душе,
Не интересны также им твои переживанья,
Кто как одет, какой пост занял протеже?,
А уж потом, идут душевные страданья.

Или зарплата какова и с кем он спит?
Что за добро он за душой своей имеет,
Такое утаить, не рассказать, шалишь,
На это прав моральных не имеешь.

Обидно то, что незаметно жизнь прошла,
Листы календаря, как листья время кружит,
Не потому ль, так в мире этом много зла,
Что как-то все забыли мы за душу.

На доллары свою мы совесть променяли,
И тачки-шмачки заменили нам мораль,
И все давно уже душой черствее стали,
И что-то не даёт, стать лучше нам, а жаль.

Исполнительный ангел

Троллейбус, осень, слякоть, дождь,
И хмурый человек сидел в салоне,
Он зябко кутается в мокрый макинтош,
Стараясь спрятать влажные ладони.

Сомненьями его давно душа полна:
«Мол, как мне в этой жизни всё обрыдло,
Кретин начальник, сумасшедшая жена,
А дети?.. И вокруг сплошное быдло!»

Его хранитель – ангел, за спиной,
Из-под крыла достал перо с блокнотом,
И стал крылом дрожащим, как рукой,
Записывать те мысли с неохотой.

Он пишет мысли, службой гоним,
И текст крылом тот прикрывая от кого-то:
«Все люди–быдло, шеф большой кретин,
А дети, тут не скроешь, идиоты!»

Писал и думал: «Просто не пойму,
С чего он так до негатива падок?
И так настойчив в этом, почему?
Но раз заказывает, значит надо!»

Гороскоп

Я из народа, я не гений и не жлоб,
Потомок жертв, того, всемирного потопа,
А чтобы жить, я составляю гороскоп,
Так и живу, по предсказанью гороскопа.

По гороскопу выпадает мне запой,
Не знаю радость это или горе,
Да и в конце – концов кто я такой,
Чтоб с звёздами быть в постоянной соре.

И пусть я не с похмелья, пусть не пьян,
Желанья выпить нет, появится едва ли,
Ты покорись судьбе, наполни свой стакан
И выпей, чтобы звёзды не скучали.

Вчера я вечером окошко закрывал,
А тут звезда за горизонт летела,
Но я успел, себе желанье загадал,
Пока она на небосклоне догорела.

Я в гороскоп - рогатится судьба,
Выходит я напрасно ухитрялся,
Проснулся утром, чую треснула губа,
Я понял, что вчера перестарался.

Мне кажется – я женщин понимаю,
Тут звёзды обязательно нужны,
Я жизни знанием своим их покоряю,
Всех их. Ну, кроме собственной жены.

Мои и цели, и задачи нелегки,
Я гороскоп научный миру составляю:
«С кем, интересно, изменяют мужики,
Если все женщины вообще не изменяют?»

Клиент задал вопрос недавно в лоб:
«Бывает гороскоп, чтоб мудрости добавит?»
Бывает, в семьдесят есть главный гороскоп,
Но я его не тороплюсь составить!

Сарынь

Чем дольше я живу, тем меньше понимаю,
Ну, кто ж так обустроил белый свет?
Один, мошну набив, нести изнемогает,
А у меня копейки лишней нет.

Как долго все мы коммунистов проклинали,
Их укоряя нефтяной всегда иглой,
Но вот, в верху, состав с корытом поменяли,
Но там по- прежнему нет места нам с тобой.

Зачем тогда вы в конституции писали,
Что наши недра общие для всех?,
С народом прибылью делиться обещали,
Но всю украли, хоть и знали – это грех.

Воруют все, причём с завидным постоянством,
Куда идёт моя держава – не пойму,
Вы, что? Готовите в России вновь дворянство?
А может базис, под гражданскую войну?

Наш царь, как Бог земной, он вне закона,
Весь полон дум и государственных идей,
И по разборкам внешним – он икона,
А вот по внутренним, чего скрывать – злодей.

У нас сенаторы, министры, депутаты,
Я бы сказал, прямо купаются в деньгах,
Они без должностей всегда были богаты,
А вот народ у нас, как прежде на бобах.

Да, взял бы он и заимел не есть привычку,
Но так пожалуй лучше б вам не рисковать,
Вдруг с голодухи завопят: «Сарынь на кичку!»,
Тогда тут многое вам можно потерять.