О пророках и пороках

Иван Кузьмич – наш сельский был Сократ,

И перлы были у него не слАбы:

«Шел ночью, слышу , люди говорят,

А подошел, гляжу, да это ж бабы!»

По местным меркам был Кузьмич пророк,

На этом поприще он многого б добился,

Но к сожалению имел в себе порок,

Пил горькую и очень матерился.

Наш сельский батюшка его все наставлял,

Вел с Кузьмичом беседы удрученно:

«Ты бы, Иван, так мать не называл,

А говорил бы просто – «мать елёна!»

Кузьмич, в раскаяньи, стучал ладонью в грудь:

«Я сам хочу сказать, что «мать елёна»,

Но стоит лишь в запарке помянуть

И снова получается - «едрёна»!»

Жестокий бой вел вечно с горькой он

И если способ вкратце под итожить:

Мечтал Кузьмич в селе весь самогон

В жестоких пьянках, лично уничтожить.

«Газеты врут все» – нам Кузьмич твердил,

«С недавних пор, про это точно знаю,

Что были, те давно я все скурил,

А новые совсем не покупаю!»

О смерти все шутил он невпопад,

Хоть и жила в душе его тревога:

«Пока умру, там полон будет ад,

Мне только в рай останется дорога.

Когда я на том свете окажусь,

Все приложу, смекалку и старанье,

Не знаю как, но точно исхитрюсь

И вам сюда черкну одно посланье»

Сменился век, давно нет Кузьмича,

И от него посланий не имея,

Горит за упокой его свеча,

С ним жить на свете было веселее.

Про старость

Всю жизнь любили мы свою страну,

Имели счастье мы в тяжёлый час родиться,

Нас мало тех, кто видели войну

И ещё много, кто Победою гордится.

Наши родители, в душевной простоте,

Сумевши пережить войну и все печали

В разрухе, голоде, в ужасной нищете

Нас матери без роддомов рожали.

С рожденья скрытый атеист и фаталист,

А в прошлом пионер и октябрёнок,

Я комсомолец, в убежденьях коммунист,

Страны советской дефективных я ребёнок.

Молочных не имел я в жизни рек,

С кисельными, крутыми берегами,

Был далеко не сказочным наш век

И в нём всего мы добивались сами.

Мы БАМ ложили, возводили города,

В глубоких шахтах уголь добывали,

И по стране тянули ЛЭПов провода

И с Уренгоя газ в Европу гнали.

Не стыдно показать путь славный наш,

Нам прошлых лет, все дороги мгновенья,

И как в степи вдруг вырос Атоммаш,

С ним наша вера в жизнь и вдохновенье.

Не для себя мы жили, для страны,

Чтобы страна была ещё сильнее,

Твердили: только б не было войны,

Всё остальное пережить сумеем.

Но всё, что мы скопили для страны,

Чтобы потом пожили дети, внуки,

Всё то, что получить они должны,

В лукавые попало чьи-то руки.

И жаль, что жизнь у нас так коротка,

Да и болезни нас совсем достали,

Пока, мы след не оставляем из песка,

Но с гвардии давно уже списали.

И с той поры всё слов я не найду,

Чтоб мысль свою озвучить попристойней,

Мечтаю я, что личный опыт обрету,

Чтоб жить на эту пенсию достойней.

С тарифов ЖКХ вновь ужасаюсь я,

Откуда, что берётся – нам сокрыто,

Как будто давит Родина моя,

Подобных мне, как вредных паразитов.

Ребята, ну, а как же нефть и газ?

Ведь мне твердили я всему хозяин,

Что недра, мол, они для всех, для нас,

А всё отдали кучке негодяев.

Нам говорят: страна заботится о вас,

Позвольте, если я ещё чего-то стою,

Нет денег, цены снизьте вы хоть раз,

Чтоб мог покушать я не только сою.

И нет у нас сомнений, как нам быть,

Давно мы стали в очереди к Богу,

Но так охота подостойнее дожить,

Всем нам отмерянное Господом «немного».

Нам про любовь опять щебечет депутат,

И если им, хоть чуточку нас жалко,

То про любовь поменьше пусть твердят

А попытаются пожить на минималку.

А я задумавшись, лишаюсь вдруг покоя,

И душу мысль хлестнёт, как будто плеть,

Как жаль, что не хватило мне застоя,

Чтоб жить достойно и достойно помереть.

Как часто снится мне потерянный тот рай,

И надо благ для жизни нам немного,

Про старость, «власть имущий» вспоминай,

Она придёт и к твоему порогу.

Про тот и этот свет

Мне, как-то снился сон – я умираю,

И что в конце тоннеля вижу свет,

Иду на свет, Чубайса там встречаю,

А он, мне нагло, говорит:«Привет!»

Ехидно рыжим фейсом улыбался,

Оповестив меня в который раз,

Что я, мол, за ТОТ свет не рассчитался,

Он чем-то щелкнул, свет везде погас.

Признаться, смерть я ждал, как избавленье,

А тут, у них, порядки ни в дугу,

И помирать пропало настроенье,

Пока на ЭТОМ свете поживу.

Выпьем за глагол

Скажите, где кончается Россия?,

Я вам отвечу: где кончается асфальт,

Дорог там нет, хозяйка там стихия,

Бескрайняя, нетронутая даль.

Чем больше я живу, тем больше верю,

Что мы могли б, гараздо лучше жить,

Если сумеем пережить потерю:

Нам слово «пить» бы, взять и запретить.

В России – «пить», ответ на все вопросы:

Куда?, Зачем?, Что делать и т. д,

И не страшны ему доносы и допросы,

Идем мы «пить», как на свидание к судьбе.

Мадам, что не пила и не курила,

С чужими мужиками не спала,

Очистить душу грешную решила,

На исповедь к священнику пришла.

«Скажи мне батюшка, а правильно жила я?,

Хочу убить сомнения червя»,

«Да, дочь моя, живёшь ты, как святая,

Ты правильно живёшь, вот только зря.»

И отбыла мадам, облегчив душу,

Домой она в сомненьях добралась,

А дома, душу вытащив наружу,

Впервые в жизни сильно напилась.

«Пить» – это то, что нас объединяет

Здесь зашифрован наш менталитет,

Он, как солдат в строю нас всех ровняет,

В строю том: грузчик, академик и поэт.

«Смотрите, этот, что-то не напился,

И сам весь подозрительный такой,

Ведь это ж надо, как он изменился,

Может шпион он, или же больной.»

Глаголом этим, в пору нам гордится,

Ведь он любимец городов и сёл,

С ним можно умереть и возродиться,

Я предлагаю выпить за глагол!

Мой организм

Мой организм большой оригинал,

Мы как-то существуем с ним раздельно,

В желаниях своих меня достал,

С фантазией своею беспредельной.

Жить трудно в ситуации такой

Я, прямо, как вести себя не знаю,

Прикину – организм то, в общем мой

И вновь ему в желаньях потакаю.

Табак я с детства очень не любил,

Им логика моя была разбита,

Я для него когда-то закурил,

Да так, что докурился до бронхита.

Каких высот бы я в труде достиг,

Но мне идти на подвиг бесполезно,

Только решусь, он шепчет в тот же миг:

«Ты ляг, чтобы желание исчезло!»

И в пьянках тоже, искуситель он,

Бывало, примешь рюмку для веселья,

Он тут, как тут: « Допей, мол, самогон,

Заначку только сделай для похмелья».

Я убежден, что организм не прав,

Но нету сил, чтоб в споре с ним тягаться,

Сны стали мне прекраснее, чем явь,

И часто утром страшно просыпаться.

Вот он решил жениться, ну и пусть,

Я уступлю, хоть мне покой отрада,

Все решено, вот завтра и женюсь,

Это ж не мне, а организму надо.

Ипотека

Напастей тьма в стране на человека,

Где б денег заработать? Чтоб поесть?

Возьмем одну, с названьем ИПОТЕКА,

Чтоб рассмотреть напАсть, как она есть.

Купить квартиру в банк идешь мечтая,

Чтобы кредитом банк тебе помог,

И банк тебе охотно помогает,

Квартиру эту требуя в залог.

А чтобы за кредит Вам рассчитаться,

Первоначальный взнос внеси в момент,

Пятнадцать – двадцать может потеряться

От общей суммы взноса там процент.

В итоге: - денег нет, квартира банка,

А сам ты на всю жизнь в долги впряжён,

Мечтал про каравай, в руке баранка,

И все здесь правильно, такой у нас закон!!

Цена на газ

Чего б в России не произошло,

Какие б, катаклизмы не случились,

Не научились жить мы хорошо,

Вот умирать красиво – научились.

Вторая наша русская беда:

Везде воруют, в Франциях и Польшах,

Но чемпионы были мы всегда,

И кто во власти, тот ворует больше.

А тут, вчера, попался мне буклет,

Я на него смотрю, да, что ж такое?

Цены, на газ, как наша, в мире нет,

А от соседских, цен, по боле вдвое.

И если верить этим всем раскладам,

То Родина любимая ответь,

Как сильно не любить тебе нас надо,

Чтоб так на газе зверски поиметь?

И пусть наш ныне курс и мудр, и гибок,

Но я боюсь, что не далек этот час,

Когда пробьёт, руины из ошибок,

Надолго похоронят бедных нас.

А наша Русь, что Сфинкс, для всей Европы,

Загадкой будем вечной им, о том,

(С чего там удивятся все Эзопы ),

Как до сих пор, мы на Земле живем.

Да, в наших думах – орды депутатов,

Огромная в правительстве орда,

И все они там сыты и богаты,

Ну, а народ? Народ наш, как всегда.

Икры поевши мирно дремлют в зале,

Впадаем, видя это мы в экстаз,

Мы просим вас, за то, что все отжали,

Вы сбросьте цены, на российский газ.

Слуги народа

Открывай Россия закрома,

Мы здесь стоим, давно уже готовы,

Нас легион, в руках у нас сума,

Мы власть, мы демократии основа.

И вот за то, что мы на свете есть,

(Миро устройства сила в нас сокрыта),

Поэтому страна, сочти за честь,

Кормить бесплатно нас из общего корыта.

Решаем все мы, как страну спасти,

Махнув рукой на геморрой и старость,

В суму свою мечтая нагрести,

Чтоб даже внукам на прокорм осталось.

Таланты мы, нам горе от ума,

Ценой, тарифами с народом мы воюем,

С недавних пор нас не страшит тюрьма,

Поскольку слишком много мы воруем.

Дешевле нефть - трещит бюджет по швам,

Но мы любому потрясенью рады,

А пояс затянуть придется вам,

Свои мы «скоммуниздим» миллиарды.

А если разобраться, по уму,

Все знают, что творится за фасадом,

Но президент, не садит нас в тюрьму,

А значит, это все, кому-то надо.

Наш горизонт предельно чист и светел,

На том мы здесь, в России и стоим,

Чтоб передать Россию нашим детям,

Мы знаем даже, по фамильно, чьим.

Все будет хорошо

Пусть я неисправимый оптимист,

Что в розовых очках на мир взирает,

Кто в жизни реалист и альтруист,

Который верит в то, что не бывает.

Творится что-то странное с рублем

И цены поползли змеёю снова,

Но мне все эти страсти нипочем,

Вон у соседей, вообще хреново.

Трубят нам в уши всем, который год,

Как иноверцы грабят Украину,

Как стонет, майданувшись там народ,

Страну бросая едет на чужбину.

Послушаю, начну тереть глаза,

Ну, а взгляну на эти перемены,

Горючая накатит вдруг слеза,

Да забурлят украинские гены.

Во всем американцы виноваты,

Я высказать Обаме все хочу,

И средне – домовые киловатты,

Не знаю за кого, но заплачу.

Я поражен делами в Украине,

И вот на фоне киевских утех,

ЖЕК грабил нас всегда и грабит ныне,

Уже зимой не убирая снег.

Свидомые за вечную войну,

И тонет «ненька» в омуте мздоимства,

И грабят инородцы вновь страну,

Опять крича народу о единстве.

Мне никакие цифры не важны,

Для наших стран, сейчас другая эра,

Друг другу, как народы мы нужны,

Чтоб долго не искать антипримера.

Еще один тяжелый год прошел,

Второй , такой, не легче наступает,

Я верю, что все будет хорошо,

Поскольку хуже, просто, не бывает.

Сон депутата

Спит в думе депутат и ему сниться,

О том, как он страдает за народ,

Нет времени поесть и подлечиться,

Греховный крест народа он несет.

Несет он крест без «ахов» и без «охов»,

Он в думе к этим трудностям привык,

Не сломлен он, хоть каждый день Голгофа,

Велеречив и тверд его язык.

Приходит прошлое к нему ночами,

Региональный будто он авторитет,

И регион, где вместе с корешами,

Он пилит зазевавшийся бюджет.

О том, как сбив немного капитала,

Пришла уверенность, что черт ему не брат,

Как воровал он, воровал не мало,

А, что не сел, так выручал откат.

Теперь ему внимают миллионы,

Он наставляет, как им надо жить,

Низам дает драконовы законы,

Где мат хотят российский запретить.

Один вопрос во сне его тревожит,

Плевать, что обнищала вся страна,

Другая мысль и днем и ночью гложет:

Зарплата пожирней, ему нужна.

Спит депутат, его вы не будите,

(Нас депутатов учат не будить),

Одну простую истину поймите:

Пока он спит – мы лучше будем жить.

Рабская душа

Наверное, я – рабская душа,

Я, как-то в этой жизни не бунтую,

Мне жизнь, если ты жив в ней, хороша,

Пусть даже и на пенсию такую.

А может, просто, я – пенсионер

И лучшее уже за поворотом,

Но воровства увижу лишь пример

И тут же мне в ответ взбрыкнуть охота.

Никак в себе раба я не убью,

Наверное, меня так воспитали,

Мне сниться, будто руки я рублю,

Что деньги у народа воровали.

Китай опять нас новостью встряхнул,

Ворюгу - олигарха там поймали,

Так я от умиленья аж всплакнул,

(Они ж его, ведь, сразу – расстреляли!)

И я свободы слова не прошу,

На кой она сдалась, свобода слова,

Я с девяностых демократов не прощу,

И не хочу, чтоб это было снова.

Ведь из истории, всегда у нас в стране,

В те времена, где правил царь не круто,

Враги смелели и внутри, и вне,

А государство накрывала смута.

Без лишних слов, а проще говоря:

Вся моя жизнь – это пример мытарства,

И я за то, чтоб возвернуть царя

И посадить Владимира на царство.

P.S.

Старею и живу я, не спеша,

Но до сих пор сомнение имею:

Я не пойму: я – рабская душа?

Или люблю так матушку – Рассею!?