О ПЕРВОЙ ЛЮБВИ
(Новошановка -
Кущевская)
Изгиб реки, поля и кручи,
В их тёплом свете - отчий дом,
А над погостом -
темень тучи...
Все это родиной зовем.
Здесь мама... в поле, в огороде...
Здесь - неразгаданный зачин
Любви, что в сердце сладко бродит
От юных лет и до седин.
Всё было долгими годами:
Случалось, я влюблялся вновь.
Но ... как в любовь родимой мамы,
Я верю в первую любовь!
СЕРЕБРИСТЫЙ МАЙ
В поле, от шума вдали,
Песни-раздумья кружат:
Май серебрит ковыли,
Годы виски серебрят...
Балки и берег речной
Манят своей новизной,
В белой канве ковыля
Чище душа и земля.
В речке затишье поёт,
Рыба негрустно клюёт,
Шёпот стрекоз в камыше...
Как хорошо на душе!
РОДНАЯ СТАНИЦА
(Станица Кущевская)
Приветный зов родной станицы,
В котором слышится
любовь,
Прикажет сердцу
возвратиться
-Ты принимай, не прекословь.
Любовь к реке, к её объятью
Полей в сонливой тишине
Ты принимай, как розу - к платью,
В котором ты открылась мне .
Я от любви - еще подросток,
Взлетал - и смел, и легкокрыл.
А судеб наших перекресток
И разводил нас, и сводил...
Осталась юность на поляне,
На берегу счастливых дней,
Там кущи ивы в майской рани
Светились в ласке тополей!
Как ни прислушаюсь, ни гляну,
Но не ручьится время вспять.
Найти бы юности поляну,
Где мы - счастливые опять...
РОССИЯ - МАТЬ
Народ наш вечно будет жить!
Ему по силам победить
Числом и мыслью дым страстей,
Рожая множество детей
В нелегкий двадцать первый век
В краю воспетых русских рек.
Всегда лелеяли семью
В обжитом с песнями краю.
А миллионный юный смех
Светло вливался в души всех
И звал семью - детей рожать,
Числом крепить Россию-мать!
А юность, радуя отцов,
Впитала мысли мудрецов,
Где утверждалось: красен сад,
Когда в нем яблоки хрустят
И тешат сластью детский рот...
Жить вечно будет наш народ!
ПЕСНЬ ВЕСНЫ
(Май в Новоивановке)
И вновь я посетил
тебя, пустынный уголок,
Приют спокойствия,
трудов и вдохновенья.
А.С. Пушкин
Я вновь, проснувшись на заре,
Купаюсь в росном серебре,
Мне туч рассветных кружева
Приносит неба синева.
И сердце слышит
поутру
Село родное на юру,
Его траву, его листву...
Всё то, что снилось, - наяву!
Манит акации приют,
Где о весне скворцы поют,
Неся в мой дом благую весть,
В мой дом, в котором окон шесть
И ставни - неба синева!
На них узоры-кружева
Сотворены рукой отца.
Здесь песням не было б конца...
Но, мир храня, в расцвете сил
Отец мой голову сложил.
МУЗЫКА СОЛНЦА
Над рассветом тихо - музыкальным
Выплыл солнца восхищенный лик.
И ручьится из небес хрустальный
Звук восторга к сердцу напрямик!
Волны света - солнечные струны
Зазвучали весело и в лад,
-Золотой их голос и латунный
Мне важней надуманных наград!
И меня, и каждого отельно
Освящает музыка небес,
-И ликует в душах не поддельный,
А несущий радость интерес!
ЖУРАВЛИ НАД ПИСАТЕЛЬСКИМ ДОМОМ,
ИЛИ ПИСАТЕЛЬ АНАТОЛИЙ
КАЛИНИН: ГОДЫ И ДУМЫ
ИЗ ОДНОИМЕННОГО ОЧЕРКА А.И. КЕДА, 2001 год,
АЛЬМАНАХ «ЮЖНАЯ ЗВЕЗДА»
В гостях у Анатолия
Калинина, осень, 2000 год
Дом с мезонином, дом замечательного русского писателя
Анатолия Вениаминовича Калинина, стоит у подножия высокого Пухляковского
взгорья, что круто спускается к Дону, в двухстах километрах от его Азовского
устья. Но и со своего подворья, примостившегося на круче, не однажды
вглядывался хозяин дома в даль-перспективу и своим пытливым умом заглядывал за
самый край горизонта.
И открывал такие
глубины характеров своих героев и суть самой жизни высоким художественным
словом, что в нём угадывался не только тонкий знаток человеческой души,
психолог, но и подлинный поэт Доншины.
Поэтому земляки и читатели всей России с радостью и
благодарностью принимали творения летописца Донского края, мыслителя и мастера
поэзии и прозы Анатолия Вениаминовича Калинина.
Открыл он, автор романа и киносериала «Цыган» других
известных произведений, [ауреат Государственной премии в области литературы и
свой остров. Это остров высокого, калининского духа, в чем можно убедиться, изучив
его произведения и окунувшись в атмосферу бытия истинного мастера розы и
поэзии.
***
.. .Отобедав у Анатолия Вениаминовича в доме, мы (И.А.
Гуськов, Ю.С. Рябчинский автор этих строк) спустились к Дону, вначале - по
бетонной лестнице, начинающейся у ограды подворья, затем по наклонной дорожке...
Гуляем по донскому песчаному берегу, созерцаем окрестную
природу как составляющую часть мира писателя. На душе - умиротворение. В округе
- тишина, слышно, как по-осеннему грустно ведут свои мелодии приречные кусты,
поля подсолнечника и кукурузы за прибрежной горой. А над этой величавой тишиной
кружатся-волнуются грачи и высоко в небе размеренно летят журавли, неся свою
извечную песню...
Глядя на волнующую сердце манящую, родную, донскую красоту,
я стал тихо читать свои стихи, посвященные А.В. Калинину.
КОРОТОК ВЕК
Писателю А.В.Калинину
Остановлюсь, в родную даль вгляжусь —
Не справлюсь вдруг я с новым потрясеньем:
Всегда мила, неотразима Русь
В наряде и весеннем, и осеннем...
Моей Руси начало — от страды
На отчей ниве в солнечной оправе.
Дороги предков — славные труды —
Моя судьба, и я свернуть не в праве!
Короток век. Не станет и меня.
В предсмертный миг, когда утюжит старость,
Прольюсь дождём на всходы ячменя,
Сниму с души последнюю усталость...
...Мой взгляд задержался на зеленом донском острове, что в
километре от подворья Калининых. С виду точь-в-точь тот самый остров, что в
романе «Цыган», который охранял Будулай и где сполна познал он любовь Клавдии
Пухляковой, к которой и сам тянулся сердцем долгое десятилетие.
Спросил у автора романа «Цыган»:
- Это что, тот самый остров... Будулая и Клавдии?
А он в ответ загадочно улыбнулся и произнес:
-Мне многие задавали подобный вопрос. Задавал его и писатель
Юрий Бондарев. И сам же в итоге на него ответил: «У каждого писателя должен
быть свой остров!»
***
...Обращаю внимание большого писателя Калинина на необычный
фотоснимок, предваряющий «Слово об авторе» в его новой поэме. На фотографии
Анатолий Вениаминович, сидя на высоком-высоком холме, всматривается в новь и
старину родного хутора Пухляковского, вслушивается в нынешние песни
виноградников, хлебных нив и садов, о чем не трудно догадаться по напряжённому
выражению его лица.
Видит знаменитый писатель и вычурные дорогостоящие особняки,
схожие с провинциальными дворцами, и старые покосившиеся дома и курени хуторян
и, очевидно, не без явной боли воспринимает такие « архитектурные » контрасты.
Слышит он, заслуженный художник слова, усталые голоса
рыбака, виноградаря, хлебопашца и пастуха, а также примыкающее к ним « с
третьего бока » шуршание шин «Мерседесов», «Вольво», «Ауди»... подвозящих к
парадным подъездам этих роскошных строений их владельцев. Профессии этих людей,
а также род занятий не могут определить даже видавшие виды старожилы хутора.
Сами же «новые русские» уходят от ответов на вопросы об их работе -
заработке...
Слышит старый солдат - защитник Родины зов своих однополчан
и сослуживцев, который доносится из его военной молодости. Вникает он в голоса
друзей и жителей ближних и дальних хуторов и станиц, восстанавливающих разрушенное
фашистами хозяйство и ставящих на ноги послевоенное село, обустраивающих свое
жилье и обихаживающих детей - будущее Матери-России, и на лице его ярче
обозначаются морщины.
А я всматриваюсь в мужественное лицо писателя-мудреца,
которое на десятки лет вперед глубоко прожгли ветры перемен: и буря
коллективизации, и ураган Великой Отечественной войны, и ветродуй - «астраханец»
в пятидесятые годы, когда жизнь сел и городов удалось наладить... Жить бы да
жить людям, не спеша, основательно, совершенствуя свое жилье. Нет же, грянула
«перестройка»...
* * *
... Осень, 2002 год. Быстро пролетели ной, а возможно, в нем - торжество Жизни?
две зимы и два лета. И вот мы вдвоем с А.В. Калининым (на
снимке - слева) ведем неспешную задушевную беседу в его рабочем кабинете.
А за окном холод конца октября и осенняя природа как бы
разумно и органично вплетает свои желто-цветную и светло-белую нити в широкую
ткань нашего дружеского общения.
* * *
...На рассвете укутала заботливая мать-природа ветви
деревьев у подворья Анатолия Вениаминовича белым бинтом-инеем. Наверное, она же
осыпала густой сединой слегка поредевшую шевелюру маститого писателя, упала
холодком на его беспокойную душу в ранние бессонные утренние часы.
А над славным Доном, над окрестными полями, садами, лугами,
над медленной водой, над вербами и лозняком, где приютился заяц в раздумье:
сегодня менять серую шубку на белую или завтра, и над писательским домом
Анатолия Калинина, что в десятках шагов от Дона, курлычат улетая на юг,
журавли: «Крлунь-крунь, крлунь-крунь...»
Что в нем, журавлином клике? Не то
А, может быть, в нем — все сразу, как в изречении
гениального композитора Бетховена: «Жизнь - трагедия...Ура!» Эту высокую мысль
композитора напомнил недавно А.В. Калинин, желая мне побыстрее осилить мою
беду... как осиливал невзгоды все времена наш могучий Дон Иванович.
Рассматривая осеннее «ожерелье» берегов родной реки, Анатолий Вениаминович,
слегка толкнув носком ботинка опавшие после заморозков листья, задумчиво
произнёс: «Над Доном листопад, а Шолохова нет...»
* * *
Спустя еще пару лет великий донской писатель Калинин подарил
мне очередную свою книгу «А на рассвете грянул гром». В ней есть пронзительные
строки «...а Шолохова нет».
А ШОЛОХОВА НЕТ
За облачных лампад
струится вечный свет,
над Доном листопад, а
Шолохова нет.
Вздымая гриву волн,
бессмертной славе
вслед,
К Азову рвется Дон, а
Шолохова нет.
Причалив к яру струг,
с серьгою в ухе дед,
Скликает всех на
круг, а Шолохова нет.
И так слепит глаза
лампасов вешний цвет,
Что катится слеза, а
Шолохова нет.
Это потрясающее стихотворение А.В. Калинина, которого сам
гений русской литературы М.А Шолохов называл своим другом, ярко и мощно звучало
на большом празднике 100-летия Михаила Александровича Шолохова в станице
Вёшенской в мае 2005 года.
АЛЕКСЕЙ КЕДА: ниже приведённые стихи были по душе писателю
Анатолию Вениаминовичу Калинину, моему Учителю и другу. Слово «друг» он у
потреблял и в обращениях ко мне, и в письмах, и в посвящениях. Сердечно говоря
о своём Учителе и друге, хочу добавить, что шаги к серьёзной поэзии, я делал,
перенимая опыт и других мудрых писателей.
ШАГИ К ПОЭЗИИ
О поэзии гордая птица!
Ты зовёшь на нелёгком пути
В жизнь людскую душой погрузиться,
У писателей мудрых учиться,
Над строкой благотворную биться,
Чтоб читателю радость нести!
Я - ВНУК СЛАВЯН
И гордый внук славян,
и финн...
И ныне дикий тунгус,
И друг степей калмык.
А.С.Пушкин
Я - внук славян! Горжусь я этим
И тем, что Русь на всей планете
Такая милая - одна.
Берёзы нежность у окна
Надеждой светлою лучится,
И копит сладкий дух пшеница,
И зреет хлеба аромат,
Им край мой солнечный объят.
Здесь каждый день овеян чудом,
Росы манящим
изумрудом
На злаках нивы молодой
В оправе детства
золотой.
Овеян он людским свершеньем,
Как добрым дружеским
сближеньем.
Я, светом дружбы
осиян,
Люблю славян и
неславян.
* * *
В зените осень. Пух летит
Над облетающей
осокой,
И дух Отечества парит
Обворожительно-высокий!
ПРИТЯЖЕНИЕ ОТЧЕГО КРАЯ
(Правдивый поэт у
народа в чести)
В.Н. Шалимову, поэту и
прозаику, моему земляку - кубаниу и доту, истинному внуку достойного героя
поэмы «Мы — казаки».
(О «Кущевской атаке»).
Эту цепь разорвать невозможно:
Перелески, посевы, сады...
На прощание - стог придорожный
И нерадостный свет от
звезды.
То отъезд, то опять возвращенье
В отчий край, где в полях - благодать,
Убедили, что нив притяженье
Невозможно вовек разорвать!
.
..Невозможно правдивое слово
От богатой души отвести,
Быть поэтом — легко и сурово,
Важно быть у народа в чести!
ДУХ СТЕПИ РОДНОЙ
Дождь прошёл над июньской степью,
Но роса ещё с трав не
сошла.
Под небесною радугой-крепью
Влагу ждавшая нива - светла.
Оживился, озвучил раздолье
Юный ветер- степной стригунок
И, волнуя пшеничное поле,
Веселил золотой колосок!
А у речки, как шустрый ребёнок,
Разгулявшись, он
вихрил траву.
Дух степной
притягательно звонок,
Я его благодатью живу!
|