Четверг, 28.03.2024, 22:07

Мой сайт

Главная » 2016 » Декабрь » 12 » Валерий ДРОНОВ. БУЗАВЫ (2)
17:24
Валерий ДРОНОВ. БУЗАВЫ (2)

                                                                

(продолжение)

В калмыцком обществе была собственная система управления. В «Положении об управлении калмыцким народом» от 1847 года подчеркивалось: «По состояниям калмыцкий народ разделяется на нойонов, владеющих улусами; на владельцев, имеющих по несколько кибиток и семейств; на зайсангов родовых, владеющих аймаками, и зайсангов безаймачных; на духовных, к коим принадлежат Лама  и другие лица, и, наконец, на простолюдинов». Калмыки-простолюдины платили определенные подати нойонам и зайсангам. И лишь 1892 году калмыки полностью освободились «от обязательного отношения к их привилегированному сословию».

В отличие от этого у донских калмыков никогда не было податей для аристократии, была установлена совсем иная подчинённость, введена казачья система управления в сочетании с традиционным национальным самоуправлением. «Положение от 1835 года» гарантировало донским калмыкам свободу вероисповедания, обрядов, равенство в отбывании службы и повинностей, они вошли в состав населения Войска Донского и были подчинены Управлению войскового казачества.

Зажиточная верхушка Астраханских и других калмыков являлась крупным собственником скота. Владея большими стадами, они фактически были владельцами земли и воды, пастбищных и сенокосных угодий. 

Совсем другая обстановка была на Дону. Здесь большинство калмыков-казаков получило гарантии независимого ведения личного хозяйства. Ещё в 1803 году было принято решение не взимать казённых податей и отменить рекрутскую повинность. Затем выделили определённый район кочевья, предприняли меры к закреплению на земле, прежде всего посредством выделения казачьих паёв. Они были большими, чем в любой станице Области войска Донского (кроме Атаманской), в  разное  время от 50 до 100 десятин на каждую душу мужского пола, из них по 15 пахотной.  После принятия «Положения по управлению калмыцким народом» норма душевого надела снизилась до 43 десятин. Для постройки домов и устройства оседлости выдавались государственные ссуды, денежная помощь 20 рублей серебром.

     Начиная с середины века, калмыцкие кочевья были сокращены, южная их часть отведена для частных конезаводов, среди которых было много калмыков, северная отдана калмыцким сотням. Смена с кочевого экстенсивного скотоводства на стационарное повлекла за собой отказ от мобильного поселения и жилища — хотона и юрты. Хотоны, сотни и улусы становились хуторами и станицами. Так калмыки подталкивались к переходу на земледелие, либо к смешанному типу хозяйства.    

     Процесс оседлости набирал темпы. Медленно, но неуклонно калмыки прикреплялись к своим казачьим паям, это было экономически выгодно. Разводили калмыцкую степную лошадь, она не страшилась никаких метелей, никаких лишений. На основе этой породы в калмыцких зимовниках вырастили лошадь породистее и крупнее. В итоге получили калмыцкую породу лошадей, которые отличались небольшим ростом, выносливостью, неутомимостью, нетребовательностью к уходу и кормлению, они были способны к любой работе и к службе в кавалерийских полках. Эти качества привлекали ремонтёров — заготовителей лошадей для армии, калмыкам было выгодно заниматься коневодством. Лошади ценились настолько, что хозяева иногда продавали поголовье евреям-барышникам, которые перегоняли табуны через границу и с большим прибытком сбывали их в Австрию.    

В летнее время, по мере вытаптывания подножного корма, кочевали с места на место, выбирали места у речек, обеспеченные пресной водой, обильной травой и камышом. По сравнению с нынешним временем климатические условия были более благоприятными. Берега Сала были не столь высоки, как сейчас, река на всём своём протяжении была глубоководной. Сал и Гашун ежегодно разливались на обширных пространствах, образовывались заливные луга, дававшие обильные урожаи для покоса. Для пастьбы избирали балки и лога с водой, поили из копаней, для чего  изготовляли глиняные корыта.

Зимой, чтобы прикрыть поголовье от метелей, табуны пригоняли к месту зимовки сотни или хотона. Изготавливали сараи из дёрна, плотно накрывали их камышом, а также делали базы, защищаемые камышитовыми плитами. Современник писал: «Лошади круглый год ходят в степи на подножном корму. Но в глубоком снеге, во время гололедицы, в жестокую вьюгу они оставляются при жилье и кормятся сеном. В зимовниках есть базы, в которых лошади остаются под открытым небом, но защищены, по крайней мере, от пронзительного ветра».  Времянки для жилья состояли из землянок, иногда деревянных домов с базами.        

            Территория юртов калмыцких станиц Области войска Донского, 1914

Коннозаводство донских  калмыков прошло путь от степного (косячного) способа разведения лошадей до планомерной племенной работы.  Конезаводчики (табунохозяева) ветучастка хутора Дубовского и ветучастка станицы Атаманской — калмыки Учур Бугульдушев, Калтыканов, Шуранов, Цуглинов, Муманжинов, Манжи Батыров, Сангинов, Тюльтинов, Дамбо Ремилев, Акуда Шавелькин, Бадьма Шавелькин, Санжа Абушинов, Санжа Бакбушев, Бадьма Сельдинов добивались хороших результатов. Обычно косяки составляли по 5–15 жеребцов, 50–150 конематок. У Санжи Бакбушева было девять жеребцов и 121 матка.

В Сальском округе на 1896 год были табунохозяева-калмыки: урядник Доржа Бадьминов, казак Учур Бурульдушев, казак Ордуче Барманжинов, казак Дондук Цепкин, казак Капрак Сельдинов, казак Санжа Бакбутов,  урядник Шунта Муманджинов, вдова казака Ченуша Санчинова, Менько Гемон-Бакша Батырев, Джамбин Тюльпанов. Они разводили сорт лошади, который числился по переписи — верховой упряжной Донской породы.

Богатые калмыцкие конезаводчики часто избирались атаманами.

Прибыльным делом стало скотоводство. В 1840 году у калмыков-казаков было 30 600 голов крупного рогатого скота, а к 1870 году уже 73 000. В том числе в Эркетинской сотне насчитывалось 3 128 голов, в Чунусовской — 4 149. Была распространена порода крупного рогатого скота «красная калмыцкая». При скудном кормовом содержании поголовье стоило: быки до 45, коровы до 26 рублей, что превышало цены скота, выращенного в русских хозяйствах. Для улучшения породности крупного рогатого скота приобретали племенных животных. Калмыцкие племенные быки покупались по 120–150 рублей серебром за пару, неплохие по тем временам деньги.   

В овцеводстве сначала разводилась калмыцкая курдючная овца. Овцы этой породы были неприхотливы в кормах, доставали пропитание даже под снегом, не имели нужды в тёплых кошарах. Постепенно это поголовье было заменено на волохскую породу (из Венгрии), шерсть которой имела больший настриг и была в два раза дороже. Завоз новых пород был делом государственным. К началу XX века экспедиция государственного хозяйства профинансировала проект закупки в Испании лучших испанских (шпанских) мериносов. Самые активные хозяева стали заниматься тонкорунным овцеводством, они назывались «шпанководы».

В Эркетиновке было 4 400 голов овец, а в Чунусах — 4 149, всего у донских калмыков стадо овец насчитывало 122 тысячи голов. Чабаны большей частью были из русских и украинских иногородних. За счёт средств казны закупались чистокровные бугаи калмыцкой породы, в дальнейшем они использовались для улучшения породности скота. Верблюды имели распространение при кочевом образе жизни. В силу экстенсивного характера скотоводство зависело от капризов погоды и от эпизоотий.

     В 70-е годы появились мельницы, всего в калмыцких станицах было три водяных и восемь ветряных мельниц (в том числе ветряная мельница в хуторе Чунусовском), одна кузница, четыре лавки.

В начале XX века в станице Эркетинской жил Е.И. Олейников, мастеровой по дереву. Его руками были возведены церковно-приходская школа, ветряная мельница, деревянный   хурул,   да   с   десяток  деревянных  домов   для калмыков. Признанным мастером сооружения чигирей,  систем полива огородов был житель хутора Плетнёв Е.С. Горелкин.

     Первые  очаги  земледелия  у  донских  калмыков   появились   в

30-е годы XIX века. Сначала хлебопашество играло подсобную роль, сопутствуя главному занятию — скотоводству. Широкое распространение получило сенокошение, заготовка кормов на зиму удерживала многие калмыцкие семьи от кочевой жизни. Для этого в 1835 году Указом Императора калмыкам было разрешено производить сенокошение и хлебопашество.  Решением Донского Войскового правления была назначена комиссия по выделению земель.

     Вторая половина XIX века явилась временем перехода к земледельческой деятельности. Если в животноводстве калмыцкие станицы добились успехов, то в земледелии дело продвигалось медленно. Специалисты, проводившие экономическое обследование, отмечали: «Калмыцкое население под влиянием своего духовенства, местной станичной и вообще окружной администрации стало вполне сознавать несовершенство своего хозяйства, но не желает изменить способ ведения его в лучшую сторону, приступает к этому только потому, что не знает пока иного способа ведения хозяйства». Калмыки сеяли преимущественно пшеницу и рожь. Процесс товарного земледелия начался в первом десятилетии XX века.

Степняки имели достижения в ведении хозяйства.   Очевидец   описывает   их   состояние:  «До  50% донских калмыков являлись обладателями хозяйств, насчитывавших  2–3 пары  быков,  4–6  лошадей,  30–40  голов скота при засеве от 20 до 40 десятин хлеба. Нередко встречались крупные хозяева, имевшие засев от 200 до 400 десятин   хлеба,   много   сотен   рогатого   скота,   до   тысячи лошадей, от двух до пяти тысяч овец».  

     Исследователь А.Л. Крылов, побывав в калмыцких кочевьях, констатировал: «В европейских странах наряду с богатством соседствует голодная смерть. У калмыков этого нет. У них нет даже нищих, тогда как в самой маленькой нашей деревне это явление неизбежно».

Но были и бедные казаки-калмыки, у каждого третьего имелась лишь одна лошадь, одна корова, сеяли они до восьми десятин. В 75 дворах чунусовских казаков не имелось даже лошадей. Много таких калмыков нанималось к конезаводчикам табунщиками, пастухами.

Правительство помогало калмыкам в трудную минуту. В 1875 году кочевья поразила засуха. Судья Калмыцкого Правления  донёс  о  неурожае  хлеба  и  травы,  особенно  в Верхнем и Среднем улусах. Комиссия народного продовольствия решила испросить у полковника Н.И. Машлыкина сведения. Тот доложил, что хлеба и трав хватит только на два месяца зимовки. После доклада выделили из Войсковой казны  8 245 рублей, в том числе для 1-й сотни Среднего улуса (Чоносовской) 2 285 рублей. Кроме того, отсрочили на один год неуплату ссуд, взятых ранее. Для снаряжения «недостаточных» калмыков, подлежащих командированию на полевую службу в 1876 году, выдали из войсковых сумм 30 тысяч рублей. Поручили судье Калмыцкого Правления наблюдать за правильным расходованием сумм, выдавать их только по приговорам обществ и по поручительствам сотенных обществ. 

Широкое распространение получила сдача участка иногородним крестьянам в аренду, в калмыцких станицах Сальского округа земледелием занимались 3 037 домохозяев, они обрабатывали 94 тысячи десятин земли. А в аренду сдавалось 140 тысяч десятин. Земли войскового запаса, отдаваемые в аренду, были   далеко   не   лучшего   качества.    В    калмыцких    станицах иногороднего населения было 20 037 душ. 

Этим злоупотребляли местные начальники. Сотник 4-й сотни Среднего улуса отставной урядник Нахошка Саранов  имел в хуторе Гурееве станицы Атаманской немалое имущество — 600 голов лошадей, 180 голов крупного рогатого скота, 500 овец, нанимал 15 рабочих.

Он в 1882 году был обвинён в растрате общественных денег, так как раздал значительное количество юртовой земли в аренду иногородним по дешёвым ценам. Тем самым поставил жителей сотни в необходимость нанимать землю у арендаторов по высоким ценам. Вся тяжесть такого положения главным образом сказалась на более беззащитных бедняках. Богатые, имеющие свои табуны, в том числе и Саранов, захватили в свои руки пастбищные места и пользовались ими бесплатно. К тому же урядник позволил себе в весьма дерзких выражениях порицать действия Окружного Начальника Сальского округа.

«В виде исправительной меры» Н. Саранова выслали в станицу Дурновскую Хоперского округа — под надзор полиции сроком на два года. Оттуда отлучился без разрешения и уехал в хутор Гуреев, где жили жена и сын. Там за пребывание без проходного свидетельства был арестован Сальским Окружным Начальством, до вынесения решения содержался в Новочеркасской гауптвахте. Подвергли дополнительному взысканию — срок высылки увеличили на пять месяцев. 

Основным ремеслом было валяние бурок, занимались плетением    войлоков,    выделкой   тулупов,   изготовлением принадлежностей для верховой езды, а также национальных музыкальных инструментов. Торговали продукцией в основном на Ильинской и Мартыновской ярмарках, но ехали до торга и за много вёрст от Задонья — к станице Митякинской, к слободе Криворожье.

     В начале XX века стал набирать оборот финансовый капитал. Потаповское кредитное общество насчитывало 248 членов с капиталом 18 тысяч рублей. В слободе Ильинке тоже было образовано Эркетинское кредитное товарищество.  

Управление Калмыцкого округа длительное время, около 50 лет, располагалось в слободе Ильинке. В 1873 году его возглавлял полковник Н.И. Машлыкин, помощники есаул  П.О. Дудкин и хорунжий И.Г. Жеребков. Судьями в разное время назначались есаул А.Ф. Попов, отставной генерал-майор И.Г. Редичкин, И.Г. Тарарин, ротмистр В.В. Балабин, войсковой старшина И.И. Ротов, заседатель хорунжий И.Г. Жеребков. Депутатами от граждан были урядник Ильзете Учуров, казак Лиджа Абушинов, депутаты от духовенства гелюнги Пурве Немитов и Ч. Бекишов.

     Калмыцкий округ Области войска Донского в 1884 году был переименован в Сальский. Калмыцкое управление упразднили, его функции были переданы окружному управлению Сальского округа. Окружной судья Н.И. Машлыкин рапортовал в Войсковой Штаб о том, что он сдал дела Калмыцкого Правления в слободе Ильинке, отправив их в центр нового округа, в слободу Нижне-Себрякову. 

     Позднее Правление перевели в станицу Великокняжескую.     Прежние сотни и хотуны с 1891 года были переименованы в станицы Потаповскую, Эркетинскую, Чунусовскую и юртовые хутора Балдырский, Потаповский, Чунусовский. Станицы обозначали наименование юрта, а центром юрта мог быть хутор со старым названием. В больших юртовых станицах зачастую было по два атамана, станичный и хуторской. Характерной приметой донских калмыцких казачьих станиц была большая разбросанность усадеб. Между ними было расстояние по от 100 до 200 метров. Таким образом, длина территории станицы простиралась до двух километров.

В задонских станицах и хуторах (на территории современного Дубовского района) по переписи 1897 года было учтено 2 853 человека, которые считали калмыцкий язык родным.

В 1891 году калмыки были уравнены в гражданско-бытовых правах с казаками Области. Донские калмыки принадлежали к казачьему сословию. Всё мужчины, кроме лиц духовного звания высокого ранга, несли воинскую службу в Донских казачьих войсках. Служба могла быть заменена обязанностями табунщика на государственных и частных конных заводах. Их владельцы за каждого табунщика вносили плату в войсковой капитал от 25 до 74 рублей. В случае призыва казаки прибывали на сборный пункт станицы Нижне-Чирской. Отбывая на службу, калмыки пели песню: 

Как переправимся через Гашун,

Вспоминается своя земля и ея воды.

     Донские калмыки отбывали службу во 2, 5 и 9-м Донских казачьих полках. В конвое Донского атамана была конная полусотня казаков-калмыков.

         

         Из карты Сальского округа, 1916     

Выходцы станиц Потаповской, Эркетинской, Чунусовской чаще всего проходили службу в 5-м Донском казачьем Войскового Атамана Власова кавалерийском полку. За храбрость при поражении неприятеля в 1812–1814 годах полк был награждён Георгиевским белым знаменем. Приведём выписку из «Краткой биографии полка»: «В январе 1905 года  рабочие лодзинских фабрик, собираясь на улицах города, обнаруживали попытки к нарушению порядка государственной жизни. Вскоре подобное настроение проявилось в других местах. Полк М.Г. Власова был призван на охрану двух губерний Западного края и власовцы непоколебимо несли полную лишений службу, ревностно защищая порядок — достояние государства. С 1907 года полк был командирован для порядка охраны Нижегородской, Костромской и Ярославской губерний. Много мужества было проявлено  чинами  полка  за три годы службы по усмирению смуты».   Через 12 лет новая власть припомнила казакам, в том числе — и казакам-калмыкам, эту службу. 

     Казаки-калмыки славились лихим наездничеством. В 1912 году в Новочеркасске провели очередные сборы, по итогам состязаний Илюмжа Тактинов из станицы Эркетинской получил второй приз за скачки — 25 рублей деньгами. Казаку станицы Чунусовской Пётру Попову за джигитовку вручили мундир с шароварами в материале, за стрельбу с лошади его станичники Санжа Чурюмов и Илюмжа Абушинов получили по фуражке.

На всех войнах калмыки отличались лучшими воинскими качествами. В Японскую войну Эрдне Чапинов, казак станицы Баклановской, служивший в 4-й Донской дивизии, за набег на Инкоу был награждён Знаком Отличия Военного ордена Св. Георгия 4-й степени.

Накануне Первой мировой войны в строевых частях Области войска Донского служило 7 360 калмыков-казаков.  В бою отличился приказный станицы Эркетинской Гаврил Боглаевич Бадаков, за проявленное геройство ему был вручён Георгиевский крест 4-й степени. Казак станицы Потаповской Бадьма Шургучинович Мартышкин был награждён Георгиевским крестом 4-й степени. Казака станицы Чунусовской Александра Абушинова в августе 1914 года во время конной атаки на немецкую пехоту ранили в руку, под ним был убит конь. Несмотря ни на что, он продолжал в упор расстреливать солдат противника, вёл огонь до тех пор, пока не был ранен в голову. Награждён Георгиевским крестом 4 степени.

     Донские казаки-калмыки со всех станиц Сальского округа воевали храбро, им поручали самые ответственные и почётные обязанности, где требовались удаль, сметка и отвага. Урядник станицы Платовской Ц.П. Джувинов был награждён Георгиевскими  крестами  2,  3  и 4-й степеней. Вахмистр  3-й сотни 2-го Донского отдельного казачьего батальона Санжа Бембеков, старший урядник Б.Б. Илюмжинов, казак станицы Бурульской Б.Б. Орловиков удостоены Георгиевских наград 3 и 4-й степени. За подвиги на фронтах войны Георгиевские кресты получили урядник 19-го Донского казачьего полка из станицы Кутейниковской С.Н. Бургудунов, казак 5-й сотни 2-го Донского казачьего отдельного батальона Б. Дженгуров, приказный станицы Кутениковской Дюртинов, приказный И.М. Илюмжинов, урядник станицы Кутейниковской Б. Имкинов, казак К.Ш. Зодьбинов, приказный Р.А. Канинов, приказный станицы Власовской У.М. Лузанов, приказный И.П. Цеденов, казак станицы Ново-Алексеевской С.С. Шарапов, казак станицы Граббевской М.Н. Юнзунов.

     В районе деревни Ейдзяни (Польша) 27 июля 1915 года разъезд  Донского  казачьего  полка под командой подъесаула Л.К. Дронова  в числе 12 человек атаковал на виду у всей дивизии полуэскадрон немецких конных егерей. Из них 20 человек было зарублено, 14 взято в плен, а остальные при преследовании наскочили на колонну дивизии и уничтожены. В составе разъезда были боевые побратимы донские казаки-калмыки из станицы Денисовской: приказные Саинта Дентелинов, Аве Ностинов и Даржа Буринов. Все участники получили Георгиевские кресты, подъесаул Леонтий Константинович Дронов награждён Георгиевским оружием.

     Были и потери. Казак Бадьминов из станицы Эркетинской пропал без вести в 1914 году, такая же участь постигла егеря Афанасия Краснопекова из хутора Мазановского. Казак Антон Касанов был ранен.        

     Донские калмыки всегда были верны присяге, данной Императору. Традиция буддизма — видеть в монархах воплощение милосердной Белой Тары, поклонение перед правителями.

     Однако беда калмыков была в том, что царское правительство часто использовало их как инструмент в усмирении внутренних смут. Это политика продолжалась и в ходе Гражданской войны, когда белые часто использовали степняков в специальных операциях. В «Тихом Доне» рассказано: «В полдень в Татарский  въехал  карательный  отряд  из сальских  казаков-калмыков.  Должно  быть,  кто-нибудь  из  хуторян  видел пробиравшегося домой Пантелея Прокофьевича; через час после  вступления  в хутор карательного отряда четверо калмыков прискакали к мелеховскому базу».

     В 1919 году в стане белых возникло массовое дезертирство. И опять на гребне событий были калмыки. Из них были собраны отряды по поиску и наказанию дезертиров. И снова у М.А. Шолохова: «Четырнадцать изловленных дезертиров ждали  суда.  Суд был короткий и немилостивый.   

     Престарелый есаул, председательствовавший  на  заседаниях, спрашивал у подсудимого его фамилию, имя, отчество,  чин  и  номер  части, узнавал, сколько времени  подсудимый  пробыл  в  бегах,  затем  вполголоса перебрасывался несколькими фразами с членами суда —  безруким  хорунжим и разъевшимся на лёгких хлебах усатым и пухломордым вахмистром — и  объявлял приговор.  Большинство  дезертиров  присуждалось  к  телесному  наказанию розгами, которое производили калмыки в специально отведенном для этой цели нежилом доме».

     Что не прибавляло позитивного отношения к казакам-калмыкам.

                                        ЧОНСА

     На степных просторах вокруг реки Гашун, в окрестностях балки с таким же наименованием, кочевала Чоносовская сотня. Ранее она кочевала по реке Кагальник недалеко от станицы Гниловской, что рядом с Ростовом. Калмыки служили тогда в отдельных калмыцких сотнях при казачьих полках. Неспособные к воинской службе назывались таранники, они работали на рыбоспетных заводах, над солением и сушением тарани.  Сотня так и называлась — Вехнетаранниковская. С того времени казаки, среди иронических прозвищ других станиц, называли их «таранниками».

2-ю сотню Среднего улуса (Чонос) в 1836 году возглавил Иринцин (Эренцын) Шаринов, судья Деренгуро Шарапов. Сотня откочевала на южную сторону реки Сал, вблизи реки и балки Гашун. По «Списку заселённых мест» от 1859 года в ней значилось 361 кибитка с населением 1371 человек. Через 20 лет она была упразднена как отдельная сотня и решением Областного правления войска Донского включена во Власовскую станицу. В 1902 году в юрте этой станицы из части хутора Хурульного вблизи реки Большой Гашун был образован хутор Чунусовский на Салу.

Шли годы, количество населения увеличивалось, казаки-калмыки стали оседлыми. В связи с ростом численности населения были образованы новые станицы. Хутора Чунусовский и Хурульный находились в пяти верстах друг от друга. В Хурульном насчитывалось 249 семей, в  Чунусовском 358. Будучи за 20–25  вёрст от станицы,  казаки проходили строевые смотры 1-й и 2-й очереди, выездки лошадей перед службой в далеко расположенной станице, таким образом, несли дополнительные расходы по содержанию себя и лошадей. Отбытие подёнки,  явка в станичный суд — всё это было затруднительно. Кроме того, на станичных сборах пошли пререкания по поводу несправедливого наделения из своих угодий земельных участков.

В феврале 1907 года произошло выделение из станицы Власовской хутора под наименованием Чунусовский, была образована станица Чунусовская. В разное время по документам она значилась как Чоносовская или Малый Чонос, или Чонса, а также Таранниковская или Верхне-Таранниковская. Рассмотрев дело о разделении станицы Власовской на два самостоятельных юрта, областное Правление в 1908 году постановило: из владений хуторов Хурульного и Чунусовского образовать новый станичный юрт. 

Центром был избран хутор Хурульный как наиболее благоустроенный. Но казаки Чунусовского ходатайствовали о назначении их хутора центром станицы, так как он был ближе к реке. Вскоре состоялось компромиссное решение: переименовали хутор Хурульный в станицу Чунусовскую. Так рядом расположились два населённых пункта — станица Чунусовская, а в пяти верстах от неё хутор Чунусовский. Иногда можно встретить его иное наименование — Ново-Хурульный, а другой хутор — Старо-Хурульный был в станице Граббевской, третий хутор Хурульный по данным переписи был также в станице Алексеевской.

Станичными, хуторскими атаманами избирали сотника Санжу Бембекова, подхорунжего Эренцина Басанова, старшего урядника В. Панцукова, урядников Б. Шуваринова, И. Емченова, Б. Адьянова, Б. Панцукова, А. Якупова, М. Антонова, Б. Манжикова, казаков В. Шунхурова, Б. Шуваринова, М. Шуваринова, С. Шуваринова, С. Мухлинова, М. Илюмжинова,  С. Мухлинова, В. Джамбинова, М. Илюмжинова.

Казаки семьи Шувариновых длительное время возглавляли Чунусовскую. В 80-е годы XIX века это был сотенный урядник Басан Шуваринов, с 1910 по 1912 год — казак Санжи Шуваринов, последним хуторским атаманом был казак Манджи Шуваринов. Атаман Санжи Шуваринов ещё до революции приобрёл в хуторе Дубовском двухэтажный деревянный дом (в 30-е годы это было здание райкома). В 1930 году по приходу комиссии по раскулачиванию он умер на пороге дома. Его жена Н.А. Шуваринова (Иванова) ослепла, но её не выслали. В 1944 году жену атамана постигла участь всех калмыков — быть переселённой в Сибирь. Их старшая дочь Чурюмова работала учительницей, оканчивала учительские курсы в Ленинграде. Внук атамана Шуваринов Зураб окончил Военную академию имени М.В. Фрунзе, служил в Вооружённых Силах СССР. В Элисте проживает внучка М. Шуваринова — Ираида Александровна Лиджи-Горяева, ныне руководитель Совета землячества потомков Чунусовских казаков.

Одна из чунусовских фамилий — Емченовы. Урядник И. Емченов избирался в 1878–1881 годах сотенным сотником, А.Е. Емченов был помощником учителя в Ильинском калмыцком училище, потом преподавал калмыцкий язык и веру. Нынешний глава Республики Калмыкия Алексей Маратович Орлов — сын чунусовской казачки Емченовой (девичья фамилия).

В архивном деле «Об образовании новой станицы Чунусовской Сальского округа» приведён полный список семей. В станице Власовской (Бембяхна аймак) проживали: Сарпун Илюмжинов — 31 год, сын Ериге — 41, Тажа — 30, жена Эрднэ — 41, дети их сыновей Кирсан — 18, Даржал — 1, дочери Сакажа — 23, Немгурча — 15, Лиджа — 5, жена Кирсана Авка — 29 лет. Это прямые родственники писателя Н.Д. Илюмжинова и его сына Президента Республики Калмыкия К.Н. Илюмжинова. Урядник Сарпун Илюмжинов это прадед Николая Доржиновича, Эрдни дед, Даржал (Доржа) его отец. Дочь казака из станицы Чунусовской, Борлда Джалсановна Сельдинова, была бабушкой писателя. В 2012 году Николай Доржинович Илюмжинов в Государственном архиве Ростовской области совместно с автором этой книги листал страницы архивного дела. Можно представить чувства потомка бембедяхинских калмыков, когда он увидел родные имена… 

В юрте станицы Чунусовской в 1907 году проживали 416 казаков, которые имели паи по 40 десятин на душу мужского пола. Пахотная земля выделялась по 15 десятин на шесть лет, сенокосная по девять десятин каждый год. На балке урочища Голый Лиман находился табунный отвод на 114 лошадей. Было устроено пять прудов, но скот поили в них только весной, к лету она становилась солёной. Удобную воду находили с трудом, иногда вырывали по два десятка колодцев, и ни в одном не было годной питьевой воды. Случалось, нападут на хорошую воду, но она скоро портится.

Успех зажиточности чунусовцев был в земле. Много казаков сдавали свои паи «половинникам», которые пахали землю, сеяли хлеб из третьей или четвёртой меры. Они были всегда иногородними. Всего выходило, что около половины дохода приходилось отдавать, поэтому и половинники. Иногородним разрешили иметь бесплатно только по одной лошади, по одной корове, у кого больше — плати станице за выпаса.  Иногородцы-болгары   занимались   овощеводством, арендовали 45 десятин земли. Они имели два чигиря.

Бедные калмыки чаще всего шли в табунщики. На билете табунщика Чунусовской сотни было написано: «Предъявитель сего Среднего улуса первой сотни служивый казак Васка Манжиков определён табунщиком на 1856 год к табуну генерал-лейтенанта Кузнецова. Дан из Калмыцкого управления за подписью и с приложением печати. Ноября 9 дня 1855 года. Примечание. Если же он Манжиков окажется не при означенном табуне, а при другом и у другого хозяина, то поступить с ним и с семейством его, как с бродягой».

В 1914 году в юрте станицы насчитывалось 1 930 человек.

Атаман станицы Чунусовской сотник Санжа Борисович Бембеков в Германскую воевал достойно, служил сначала вахмистром в 3-й сотне 2-го Донского казачьего отдельного батальона, за подвиг был награждён Георгиевским крестом. Присвоили офицерский чин сотника, член Донского войскового Круга всех созывов. Эмигрировал в Болгарию, затем во Францию, работал портным, избирался атаманом Сальского казачьего округа в Софии, атаманом Общеказачьей станицы в Монтаржи (Франция), председателем Общеказачьего собрания калмыков-казаков в Гренобле, был избран Почётным членом Калмыцкого союза во Франции. 

По окончанию Гражданской войны станица Чунусовская входила в Сальский округ, в её составе были хутор  Чунусовский  и  посёлок Моисеевский.  

После образования Калмыцкого района Ростовской области жители Чунусовской переселились поближе к станции Куберле и организовали колхоз имени Фрунзе в Труд-Крестьянском сельсовете, часть станичников переселилась в Новониколаевскую (Денисовскую). На старые места привезли непокорных кубанских казаков, недовольных коллективизацией. Так в 1932 году исчезла Чунусовская, появился хутор Ново-Гашунский.

                                               БАЛДРА

На левой стороне Сала, между современными хуторами Сиротский и  Новосальский, располагалась ещё одна казачья станица. Как Болдыревское (Болдырское) кочевье она упоминается до 1804 года, кочевая сотня — с 1849-го, образована из 2-й Беляевской, 3-й Болдыревской и 4-й Эркетинской сотен. В 1859 году в ней значилось 670 человек в 228 кибитках.

В 3-й сотне Верхнего улуса (Балдр) в 1836 году был избран сотником Мандашка Артушкин, судьёй Джамбо Шулушкин, хотунный  приказный — Ушак Тапкинов.

Постановлением Военного совета от 1877 года сотня была наименована Потаповской в честь наказного атамана генерала от кавалерии А.Л. Потапова, который руководил Донским Войском, затем возглавлял Российский жандармский корпус. В 1891 году произошло преобразование сотни в станицу Потаповскую. Встречается наименование  хутор Цаган Потаповской станицы, он получил статус отдельного хутора в  1906 году (возможно, это был х. Потаповский).

    Атаманами станицы избирались губернский секретарь  Д.П. Ремилев, сотник С.Д. Ремилев, урядники К. Джамбинов, Э. Джамбинов, Цаган Зартынов, К. Давдунов, казаки Л.С. Дакинов, У. Тактинов, Д. Пальтекин, Д. Ульянов.

     В самой станице в 1907 году было 438 казаков, в юрте насчитывалось 2 220 человек, на каждого приходился пай в 40 десятин.

Славилась Потаповская инициативными людьми. Имелось пять запруд на балке Ики-Сал (Большая балка) и других, получались заливные луга. В них траву распределяли отдельными паями, добывали камыш, казакам доставалось по одному-два воза. Крестьянин Федосей Ливенский в куте Каха-Булук  (Свиной  кут)   на  20  десятинах  посадил  сад   и бахчу, развозил продукцию по дворам. А.К. Боваков в своём саду выращивал вишни, груши, яблоки, в основном сорта «райские». Казак Карасев построил на Салу водяную мельницу. Предприимчивые рыбаки организовали ловлю раков в Салу, в станичных прудах и лиманах. Станичные общества сдавали им водоёмы в аренду за 325 рублей в год (стоимость около 10 коров). На железнодорожных станциях Ремонтная и Котельниково были особые агенты, готовые в любое время принять продукцию. В Москву и в Петербург промышленники-рачники умудрялись доставлять их живыми. До станции раки отправлялись в сапетках,  на дно которых накладывался лёд, до Петербурга в полстях, которые смачивали водой. В общем, всё по калмыцкой пословице: «Если руки работают, то и рот работает».

     Даржа Иванович Ремилев (он же — Пальтекинов) из станицы Потаповской имел почётное звание народный учитель, избирался представителем своей станицы на Большом Круге. Участвовал в Степном походе, командовал 6-й сотней Зюнгарского полка. Сотник Д.И. Ремилев отличился в бою на станции Глубокая, в годы войны был дважды ранен. Награждён в 1919 году орденом Св. Владимира 4-й степени. После взятия Бердянска за проявленную храбрость ему вручили в подарок белого коня. Раненым из Крыма эвакуировался в Тунис, затем Чехословакия, где состоял классным надзирателем в пражской русской гимназии, член Союза русских педагогов в Чехословакии. После Второй мировой войны избрали секретарем Калмыцкого Национального Представительства. Пытался переехать в США, но разрешили иммиграцию не сразу, американский консул и Комиссия по делам эмиграции и натурализации постановили, что согласно закону «супруги Ремилевы, из-за своего калмыцкого происхождения, не принадлежат к белой расе, а потому не могут быть допущены к натурализации в США». И только после многолетнего пребывания в лагерях для перемещённых лиц, унизительных обращений и длительных ожиданий Конгресс США принял Закон об иммиграции калмыков.  Казачий сотник умер в Филадельфии.

     В Потаповской родился Саран Дамбович Ремилев (Ремелев), он из Новочеркасского казачьего училища был выпущен в Донской полк. После установления советской власти ушёл с партизанами Походного атамана П.Х. Попова, Калмыцком Зюнгарском (80-м) полку командовал 4-й сотней, был дважды ранен. По его прибытию в 1919 году на лечение в станицу Потаповскую состоялся приговор станичного сбора. Из 27 членов сбора все проголосовали об избрании сотника С.Д. Ремилева на должность атамана станицы после умершего Поштана Джамбинова. Отдел внутренних дел Особого по казачьим делам отделения нашёл, что Саран Ремилев «человек, вполне соответствующий этой должности при существующей после большевиков разрухе в станице Потаповской».   Приказом от 2 июля №1027 Донской Атаман генерал-лейтенант А.П. Богаевский разрешил вступить ему в отправление обязанностей станичного атамана.

     

*Атаман ст. Потаповской- есаул Саран Дамбович Ремилев

*Кавалер ордена Св.Георгия - казак ст. Потаповской Бадьма Шургучинович Мартышкин     

С.Д. Ремилев в конце войны был в чине есаула, эмигрировал в Болгарию, затем во Францию, в Париже выступал с группой донских всадников. Публиковал стихи в журнале «Ковыльные волны». Дочь есаула Сарана Ремилева, племянница сотника Доржи Ремилева Елена (Долма) Сарановна Ремилева-Шлютер живёт в Мюнхене, издала книги по истории ойратов и калмыцкой эмиграции. Она оказала квалифицированную помощь в написании данного очерка.

В 1920 году в хуторе Потаповском образовали центр одноимённой волости, через год его перевели в Атаманскую волость, затем в Потаповском был центр волисполкома, а к 1925 году станица стала хутором в составе Гуреевского сельсовета Дубовского района. В нём проживало 582 человека, имелось 110 дворов, 39 колодцев, две мельницы, два мелких промышленных предприятия, действовало приходское училище.  

Всё население хутора Потаповского в 20-е годы постепенно перекочевало в Калмыкию, в посёлок Бички-Кел и в село Потапо-Беляевское Городовиковского района. Другой поток последовал в Калмыцкий район Ростовской области, где потаповцы объединились с жителями станицы Новоалексеевской и получили новое название станица Стояновская в Немецко-Потаповском сельсовете,      организовали      колхозы     им.     Ворошилова    и       им. К. Либкнехта. В 1926 году этот населённый пункт в Дубовском районе упразднили.

Юртовым хутором Потаповской был Болдырев, который  основали в нескольких километрах от станицы. Он сначала был временным поселением, в 20-е годы хутор в Атамановском сельсовете, упразднён в 1963 году.

Ещё один юртовой хутор Холостонур был основан до 1907 года тоже как временное поселение под названием Холуста, Хулуста-Нур, в настоящее время расположен в Комиссаровском сельском поселении. Экономия конезаводчика Шавелькина сейчас стала хутором Новосальский Дубовского района. Также были поселения Кашары, Зык, Кудинов-Кут, Лапина, Худжурта (около Холостонура). Рядом расположенный совхоз «Комиссаровский» в 30-е годы XX века несколько лет назывался «Худжуртинский».

Был ещё один Худжуртинский, он располагался недалеко от юртовых земель станицы Потаповской на балке Спорная, что рядом с нынешним хутором Вишнёвый Мирненского сельского поселения, был в юрте станиц Граббевской, затем Бурульской. Его основали в красивом месте, где пересыхающая речка Худжурта впадала в реку Гашун. На 1915 год в Худжуртинском проживало 443 человека, число дворов 67, грамотных 17. Почтовый адрес: Атаманское почтово-телеграфное отделение, хутор относился к Атаманскому медицинскому участку, действовало приходское училище. В нём преподавали учительница З.А. Пастухова, помощник учителя Абуша Алексеев,  почётным блюстителем стал казак А. Еленов. В 1920 году здесь было учтено 356 человек. Худжуртин существовал до 1926 года, относился к Эркетиновскому сельсовету, далее следы поселения теряются, жители выехали во вновь образованную Калмыцкую республику. Ещё в 90-е годы можно было видеть остатки жилищ бывшего хутора на правом берегу Гашуна.

Просмотров: 2120 | Добавил: Zenit15 | Теги: Бузавы2, Валерий Дронов | Рейтинг: 4.8/6
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа

Поиск
Календарь
«  Декабрь 2016  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
   1234
567891011
12131415161718
19202122232425
262728293031
Архив записей
Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 208
Друзья сайта
  • Официальный блог
  • Сообщество uCoz
  • FAQ по системе
  • Инструкции для uCoz
  • Статистика

    Онлайн всего: 1
    Гостей: 1
    Пользователей: 0